Уровень Альфа
Шрифт:
Ложбинка с прыгательным туманом осталась позади. Дорога сделала петлю вправо, поднялась на косогор с ароматным, дрожащим воздухом – знаете, как это бывает над росистым лугом в летнее утро? – и нырнула вниз, в лес, за которым уже угадывалось озеро. Толстые корни некоторых старых деревьев служили естественными ступеньками.
– На них можно наступать? – на всякий случай спросил Дюшка.
Дима кивнул.
– Ух ты! – Дюшке было приятно осознавать, что он, такой маленький и без оружия, без бямски, без браслетки даже,
Дима опять кивнул.
Диди. Бямска – это такой мутантский прибор, многофункциональный. С его помощью Майкл очищал снег перед своей виллой (см. «Уровень Дельта»), Бямска также может отогнать врага ультразвуком, продырявить стену и многое другое.
Дюшка осторожно потрогал:
– Шершавая.
– Ты даже в дупло залезть можешь, – подсказал Дима.
– Шутишь?
– Серьезно.
Дюшка обошел дерево с дуплом, еще раз потрогал кору.
– А в дупле что?
– В этом – ничего, прошлогодние листья и паутина. А вон в том, – Дима махнул рукой куда-то вверх, – вон в том белка живет.
Дюшка задрал голову и зажмурился: солнечные лучи, бившие сквозь листву, на мгновение ослепили его. Дима рассмеялся. Дюшка осторожно открыл глаза и покрутился. Листва сделала оборот, качнулась и пропустила еще один лучик.
– Я когда маленький был, на карусели катался, – сказал Дюшка. – А вокруг деревья росли, пластиковые. Их тоже можно было трогать. А если на карусели голову задрать и смотреть в небо, тоже было так… пятнисто…
Он опять покрутился, задрав голову. Дима молчал.
– Я тогда еще совсем маленький был и не понимал, что все ненастоящее. Я думал, листья тоже со мной кружатся. Играют. А потом, когда понял, что все не так…
Дима молчал. Дюшка еще раз потрогал кору, заглянул в дупло, ничего не увидел, решил не залезать, поднял с земли шишку…
В лесу было обалденно здорово. Он был наполнен звуками, запахами, движением – жизнью. Тропинка местами становилась совсем узкой, почти скрывалась в траве и листьях. Впрочем, вскоре они вышли на берег.
– Ух ты! – Дюшка шумно выдохнул от избытка чувств и огляделся.
Дима стоял позади и помалкивал. «Наверное, он просто привык, потому и не восхищается, он же давно здесь живет!» – догадался Дюшка.
Они немного прошли вдоль берега. Тут было тише, чем в лесу. Почти совсем тихо. Ветерок, что ли, перестал дуть? Птицы, что ли, угомонились?
Полоска леса, полоска травы и мелких, нежных цветов, полоска камней, потом – гладь воды, угадывающиеся на горизонте горы. И никаких указателей, рекламных плакатов, никакого мусора под табличками «Не сорить! Штраф!» – красота!
– Жалко, что у нас на Земле нет таких мест, – посетовал Дюшка. – Это было бы просто классно
Дима решительно покачал головой, прерывая Клюшкина.
– Дюшка, мне нужно сказать тебе правду. Ты никогда не вернешься.
– Почему?
Дюшка пока еще не осознал всей тяжести этого простого слова «никогда». Одно дело, когда «никогда» тебе говорят мама с папой: «Если ты не будешь есть кашу, то никогда не вырастешь!» Или сестренка: «Вот никогда больше не буду с тобой дружить!» И совсем другое дело, когда это слово произносит ангел: «Ты никогда туда не вернешься». Но Дюшка пока не знал, чем отличаются друг от друга эти разные «никогда».
– Я что, умер?
– Нет. Ты в полном порядке. Умерла твоя планета. И все, кто на ней жил.
– Не может быть! – Дюшка нахмурился. – Когда? Как?
– Садись. Сейчас покажу.
Дюшка оглянулся в поисках скамейки.
– Да прямо на траву садись, она не кусается.
Дима сел первым, показывая пример. Дюшка приземлился рядом, ничего не понимая.
– Мы, ангелы, не передаем друг другу информацию словами, это очень долго и не очень точно. Иногда мы передаем все сразу с помощью вот таких форм.
Дима раскрыл ладонь. На ней покоился маленький шарик молочного стекла. Клюшкин взял шарик двумя пальцами. На ощупь он оказался мягким, словно из резины, и прохладным, как из холодильника.
– Эта штука не имеет ничего общего с вашими носителями информации для компьютеров, – пояснил Дима. – На этом вот шарике, например, полная запись того, как произошел конец света на твоей Земле.
– Видео, что ли? Мы тоже можем снимать фильмы, сколько угодно! – Дюшке вдруг стало обидно за свою родную цивилизацию. – Ерундиссимо с плюсом!
– Да, что-то вроде видео. Но не совсем. Представь себе, что ты смотришь не одно кино на одном экране, а сразу много фильмов, снятых с разных точек и разными людьми. И одновременно про все, что видишь, словно читаешь энциклопедию. Даже словно уже прочел.
Дима специально увел разговор в сторону от проблемы взрыва и остановки Дюшкиной родной Земли. Но Дюшка не уводился. Он покрутил в руках шарик и вернул его Диме со словами:
– Для меня это все сложно. И пользоваться я такими штуками не умею. Я просто хочу знать, что произошло. Вы, в смысле ангелы, снимали что-нибудь обычным способом?
Дима взял шарик, как-то по особенному выпустил его в пространство. Шарик завис в метре от его руки. Объемное изображение возникло прямо в воздухе. Дима показал Дюшке самую спокойную, самую не травмирующую психику съемку. С одного-единственного ракурса и без энциклопедических подробностей. Один маленький осколок правды. Они стали смотреть.
В какой-то момент Дюшка не выдержал и закрыл глаза. Кино тут же исчезло. Дима положил свою ладонь на Дюшкину, сжавшуюся в кулак. Они долго сидели, не шевелясь.