Уровень Альфа
Шрифт:
– Эй, больно!!!
Дюшка возмущенно отдернул руку. Царапина была довольно глубокая и длинная. Точно такая же, как у Димы. Клюшкин вскочил. Он был вне себя от злости. И еще эти гребаные ангелы хвастаются тем, что никогда не обманывают!
– Суслик!!! Ты же выбросил нож в воду! Я сам видел!
– Разве у меня не может быть второго ножа?
Дима продемонстрировал Дюшке второй нож – такой же, как первый, только не с черной, а с красной рукояткой. И так же демонстративно швырнул его в пруд вслед за первым.
– Мне же больно!
– Чтобы ты наконец поверил в себя. Убедился в том, что никакой боли ты не боишься.
– Боюсь!
– Нет. Давай разбираться. Тебе сейчас, конкретно сейчас, больно?
– Да!!!
– Правильно. А тебе сейчас, конкретно сейчас, страшно? Конкретно сейчас ты все еще боишься?
– Конкретно сейчас нет. Самой по себе боли я не боюсь. Но мне было страшно. Если бы у тебя в руке был нож, я бы тебе руку не протянул. Ты меня просто обманул.
– Извини меня, – попросил Дима. – Не должен был я всего этого делать.
Он провел ладонью вдоль Дюшкиной царапины, и от нее не осталось и следа. Дюшка скосил глаза на свою руку и ничего не сказал. Сказал Дима:
– Прости меня, дурака. Прости, пожалуйста. У меня в гостях тринадцатилетний маленький мальчик, планета которого только что взорвалась, а я его вместо того, чтобы мороженым угощать… Извини меня. Давай забудем?
Дюшка молчал, кусая губы и неотрывно глядя на зажившую руку.
– Давай по мороженому? – предложил Дима.
Слева от них нарисовался столик под тентом с двумя скамьями и двумя роскошных размеров вазочками. Две внушительные горки разноцветных холодных шариков были щедро украшены кусочками фруктов и облиты: одна горка – шоколадным муссом, вторая – вроде вишневым вареньем.
– Смотри, что у меня есть. – Дима мотнул головой в сторону столика.
Дюшка посмотрел на мороженое, продолжая думать о чем-то своем. Прошла вечность.
– У меня еще много чего есть, – продолжил Дима. – Просто скажи, чего тебе надо.
Дюшка облизал вторично пересохшие губы, собрался с духом:
– У тебя есть еще один нож?
Дима молча достал из кармана третий нож, с коричневой рукояткой. Не сговариваясь, они подошли к столу. Мороженое с него исчезло. Дюшка сел, положил правую руку на стол, ладонью вниз. Дима сел напротив:
– Давай левую.
Дюшка поменял руку. Все происходило молча и медленно. Утро окончилось, даже под тентом теперь было жарко, особенно в теплой зимней спортивке. Капли пота катились по Дюшкиным вискам к подбородку. Только лезвие показалось холодным, да и то в первый момент. Гуляющий от желудка до кишечника ком в этот раз превратился во что-то вязкое в районе горла. Но какое оно, это чувство в районе горла, Клюшкин не мог точно сказать, потому что все его внимание теперь было сосредоточено на другом: не убрать руку.
Дима вытер лезвие о свою ладонь и положил нож на стол. Дюшка смотрел на него очень долго. Но потом все-таки взял своей рукой.
Все было очень сложно: каждое следующее решение, каждое следующее движение. Но зато теперь Дюшка точно знал: если он и тряпка, это можно изменить.
Потом они пошли купаться. Вода в пруду оказалась теплая и хоть зеленая, но прозрачная и чистая. Царапины на руках щипало от воды, но это только напоминало Дюшке о том, что он смог, и от этого было даже как-то немного приятно.
Потом они ели мороженое, болтали. К ним присоединился Рон. Потом прилетели другие ангелы – немного, человек десять. Потом опять купались, все вместе. Потом вернулись домой.
– Дюшка, ты пока сам тут отдыхай, развлекайся, у нас с Роном дело одно неотложное есть, – сказал Дима. – Мы тебя ненадолго оставим. Нам нужно решить, что делать с Ризом.
– Я с вами.
– С нами нельзя. Лучше подбери себе новый гардероб пока. Не будешь же ты вечно ходить в этой спортивке. Лили тебе поможет, она в одной из прошлых жизней была, между прочим, крутым стилистом.
Лили была одной из подруг Рона и Димы, Дюшка уже успел с ней познакомиться на озере. Стильная, не очень красивая и очень веселая.
– Дим, пожалуйста!
– Дюшка, такие вопросы должны решать между собой ангелы. А ты пока не ангел…
– Но я им буду!
– Ну, во-первых, еще неизвестно, получится из тебя ангел или нет.
– Получится!
– Мы тоже в это верим, но пока…
– Дима, пожалуйста!
– Дюшка, я же сказал: нельзя. Нельзя тебе с нами обсуждать будущее Риза Шортэндлонга. Тем более что…
– А я буду сидеть и молчать. Просто слушать.
Дима вздохнул, щелчком пальцев навалил на диван позади Дюшки ворох одежды:
– Ладно. Только сначала переоденься все-таки. Мы будем в кабинете на первом этаже. Где карта на потолке. Найдешь?
Рональд Э-Ли-Ли-Доу и Дима Чахлык обсудили все до прихода Дюшки, хотя Дюшка нисколько не задержался. У ангелов это быстро: перекинулись тремя-четырьмя шариками – и всем все ясно. Собственно «обсуждение» предназначалось как раз Клюшкину. Этот осколок правды изначально был фальшивым, но Дюшке не суждено было об этом узнать. Так же как и о том, что все это время с ним находилось не более четверти Димы, а остальные его части болтались в самых различных частях света. Так же, как многое другое.
Дюшка, переодетый в нормальную летнюю одежду и запыхавшийся, почти вбежал в кабинет с картой на потолке. И остановился возле высоких дверей, открыв рот от изумления. Кабинет с пола до потолка переливался кубами, в каждом из которых шло свое действо. Кубов было никак не меньше полусотни, а может, даже двести или триста. Дима указал Дюшке на кресло в углу комнаты. Дюшка тихонько, бочком, пробрался к креслу, утонул в нем и замер.
Дима и Рон перебирали изображения, перемещая кубы в непостижимом для Клюшкина порядке. Какие-то выкидывали, какие-то ускоряли, какие-то уменьшали.