Урожай ядовитых ягодок
Шрифт:
Я сходила на кухню, пересмотрела кучу сосок, нашла на мой взгляд подходящую и взяла Никитку на руки. Послышалось тихое чмоканье и довольное сопение.
– Он умер, да? – дрожащим голосом спросила Томочка, появляясь в спальне.
Глаза подруги блестели под покрасневшими веками, нос распух, щеки ввалились.
– Типун тебе на язык, – рассердилась я, – просто наелся и заснул.
Тамара взяла Никиту на руки.
– Ему жарко!
– Нет, – твердо заявила я, – мальчику хорошо, оставьте несчастного в покое. Вы замучаете его заботой.
ГЛАВА 9
Если
Адрес НИИ я помню, вернее, знаю, как туда добраться. Сначала до станции «Белорусская», а там пешочком по улицам в сторону Тишинского рынка. Серое кирпичное здание, типовой проект для школ и НИИ, устроилось во дворах. Вот только не помню названия учреждения. То ли Научно-исследовательский институт архитектурных памятников, то ли там занимаются изучением культурных ценностей… Вот то, что Жора сидел в архиве, я знаю точно. Рита часто упрекала мужа:
– Пришел домой и свалился на диван. Нет бы картошечки почистить да меня покормить! Между прочим, целый день штаны протираешь, ничего тяжелей бумажки в своем архиве в руках не держал, а я по цехам, словно заведенная, мотаюсь, ноги к вечеру свинцовые делаются…
Жора обычно не огрызался, но и жарить вкусную картошечку не спешил. Если Рита очень его доставала, ронял сквозь зубы:
– Да уж, в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань!
По его тону становилось понятно, что ланью он считает себя.
После этого высказывания у них в квартире, как правило, начинали летать столы и стулья, а я быстренько убегала к себе.
Память меня не подвела. НИИ стоял на месте, только у входа отчего-то не было вывески, лишь пустое место, темный квадрат на фоне слегка выгоревших стен.
Внутри было безлюдно, звук моих шагов гулко отдавался под высоченными потолками. Я пошла по широким, прямым коридорам, застеленным протертым линолеумом омерзительного желто-зеленого оттенка, недоумевая, куда же подевались сотрудники? Вроде самый разгар рабочего дня, они должны сидеть тут, изучать культурные ценности… Но тут я вспомнила, что Ритка говорила, будто сотрудников до лучших времен распустили за свой счет. Что же делать?
Тут за одной из обшарпанных дверей послышались возбужденные голоса, я всунулась в комнату. Очевидно, это кабинет начальства, потому что всю середину помещения занимает длинный стол. Вокруг него, склонившись над листом бумаги,
– Что вам угодно?
– Вы не знаете, где тут отдел кадров?
– Вам зачем?
Я на секунду замялась, потом бодро соврала, старательно «гэкая»:
– Вот, с Украины прислали, с Киева, диссертацию защищать, а где люди? Хожу, хожу, нигде вообще никого!
– Ну вы даете, – недовольно протянул другой дядька, толстяк в мятой футболке, – института тут уже месяц как нет. Здание отдано нам.
– И что мне делать? – растерянно забубнила я. – Мне бы хоть с кем потолковать. А куда они перебрались?
– Без понятия, – ответил молодой, – нам это совсем неинтересно, совершенно без разницы.
– Неужели вы никак мне не поможете? – заныла я. – Ведь с Украины ехала, не ближний путь, денег сколько потратила! Мой институт никто не предупредил о переезде. Запрос послали, ответ получили: приезжайте в мае… Делать-то что?
Молчавший до сих пор мужчина, одетый, несмотря на жару, в черный костюм, мягко сказал:
– Не переживайте так. Выйдете во двор, увидите маленькую пристроечку, на двери написано «Архив». Загляните внутрь, там еще вчера какие-то сотрудники из этого НИИ документы собирали. Сомневаюсь, что они успели к сегодняшнему дню все вывезти, у них бумаг до фига.
Я побежала во двор, обнаружила в нем нечто, больше всего похожее на двухэтажный спичечный коробок. Здание выглядело более чем странно, в нем не было окон, а дверь оказалась такой свинцово тяжелой, что мне пришлось толкать ее с разбегу, и то она приотворилась чуть-чуть.
Протиснувшись в щель, я увидела длинный-длинный коридор. С потолка на витых шнурах свисали тусклые электролампочки, упрятанные в железные клеточки. После жаркой, душной улицы тут было холодно и сухо.
«Бум», – раздалось за спиной. Я обернулась. Тяжелая дверь захлопнулась, и перед глазами возник лист бумаги с надписью, сделанной печатными буквами: «Перед уходом включить сигнализацию, проверить датчики температуры и воздуха».
– Есть тут кто?! – заорала я, покрываясь потом от страха.
С внутренней стороны дверь была абсолютно гладкой, без ручки и замочной скважины, совершенно непонятно, как ее открывать. Если в архиве отсутствуют сотрудники, мне придется тут куковать довольно долго, окон-то в доме нет!
– Эй, отзовитесь!
Неожиданно в конце коридора раздалось:
– Вы к кому?
– К вам! – радостно заорала я и кинулась на звук.
Из самой последней двери выглядывала маленькая, похожая на подростка женщина, одетая в синий халат.
– Как вы сюда попали? – удивилась она.
– Дверь толкнула, такая тяжелая!
– Она была незаперта?
– Нет.
– Ну надо же, мы совсем бдительность потеряли, а что вы хотите?
– Это ведь архив НИИ?
– Да.
– Значит, Радько Георгий Андреевич тут работает?
Женщина поджала губы, потом крикнула:
– Софья Львовна, тут Радько спрашивают!
Появилась другая служащая, на этот раз полная и достаточно пожилая, тоже облаченная в синий халат.
– Зачем так шуметь, Лена, люди работают!