Урусут
Шрифт:
Не выдержала мать.
– Олег! Я запрещаю!
Отец:
– Я запрещаю!
– А-а-а… Было, было что-то похожее. Единственный авторитет в вашей семье для меня – дед. К нему я завтра пойду и буду его слушать. А вы будете слушать меня.
– Ты – зарвавшийся ребенок, – вскочил папа. – Немедленно в комнату! Появится Константин Сергеевич – я запрещаю выходить! Время отхода ко сну проверю лично!
– Пап, – Белый Лоб не сдвинулся с места, – насколько я знаю, самое дорогое, что у тебя есть – это очки, не так ли?
– Ну? В каком смысле?
– Но
– Правильно, – с чуть заметной гордостью подтвердил Иван Александрович.
Олег – раз! – молниеносно, движением, незаметным и зверю, сорвал очки и твердо сжал их в руках.
– Что ты делаешь!? – закричал папа.
– Требую внимания. Иначе, – младший выставил оправу перед собой, – я ломаю их в области переносицы.
– Дурдом!.. – застонал отец и воздел руки к небу. К потолку то есть. Актером он являлся… Так…
– Мама! – попросил сын, – бросай свою стряпню – все равно, то, что ты приготовила, добавит тебе за один раз минимум три килограмма. Отправишь лучше в мусор. Садись к нам.
Родители осторожно сели рядом, постоянно переглядывались, а папа прицеливался к очкам.
– Мне нужно от вас пять минут, – начал Олег. – Не перебивайте вообще. Пять минут – и пусть все идет своим чередом. А пока слушайте. Вернее, внимайте. И не перебивать!!! – с силой закричал он на отца, когда тот хотел что-то такое спросить. – Итак: что мы имеем? Иван Александрович отдал свою диссертацию Константину Сергеевичу – отец! молчать! – и ситуация так всех устроила, что этого как бы и не случалось. Мама, Лариса Николаевна, благо дети выросли и пеленки менять не надо, задумывается о себе в большей степени, чем ранее. Кто на горизонте? Да тот же Константин Сергеевич. А Константин Сергеевич желает поиметь не только мозг своего сотрудника, но и его жену – благо есть на что посмотреть.
– Олег! – взревел отец.
– Раньше нужно было думать. Упустил, теперь заново сочиняй, как сердце завоевывать. А тут процесс уже начался – визиты, подарочки. Но нужен мощный катализатор. У вашего старшего сына есть подруга Жанна. Она с ним пробудет довольно долго, Игорь даже успеет при ней поступить в университет, после чего она его бросит. Дело молодое – пошел бы к другой, но брат, в отличие от меня, мало читал Анатоля Франса. Чтобы доказать что-то себе, небесам, а пуще, думаю, ей, он, не говоря вам ни слова, забирает документы и прямиком дует в армию. Пятиборец! Боец от Бога! Ура! Родина ждет таких сынов! И – прямая дорога в ВДВ. А там, после получения соответствующих навыков ведения боя в гористой местности – в Афганистан. И в первом же бою его убивают.
– Не-ет! – заорала мать.
– Что за бред? Студентов не берут… – отец сидел в недоумении.
– Итак: у матери нет сына, у отца нет сына, у деда нет внука, у меня нет брата, у Жанки нет героя. Что происходит потом? Ты, – и Олег прямо пальцем указал на отца, – уже неравнодушен к бутылке. Ты уже жену на пузырь променял. Сейчас Сергеевич тебе алкогольным подарком бельмы зальет, а сам с мамой шуры-муры вести начнет.
– Ложь!
– Такая ложь, что кусками режь – на всех хватит. Поэтому после смерти Игорька в Афганистане…
– Не говори так! – закричала мать.
– Вы обещали молчать, нет? Иван Александрович сопьется, Александр Андреевич умрет, а Лариса Николаевна упадет в долгожданные объятия Константина Сергеевича.
– Нет! – опять подала голос мама, впрочем, не так строго.
– Ну и фиг бы с вами! Живите, наслаждайтесь, я-то причем? Но: в 90-м году у оставшегося главы семейства начинает играть совесть – впрочем, чтоб заиграть, надо ей до этого где-либо существовать… – ну, как-то так: ему вдруг становится известен адюльтер, он сажает неверную жену в машину, едет как бы в гости к друзьям за город и на Киевском шоссе… и… и…
– Заканчивай фарс! Отдай очки! – заревел отец.
– И… Направляет свой автомобиль под «КАМАЗ». Трупы-трупы. Ах, ужасный несчастный случай. Ох, ах, сиротинушка без копеюшки… А через месяц среди значков-вымпелов я нахожу на аккуратном тетрадном листочке в клеточку выполненную почерком Ивана Александровича надпись «ПРОСТИ». То есть папа убил вас обоих.
Олег положил очки на стол. Мама уткнулась лбом в папино плечо.
– Совет да любовь, – закончил сын.
– Бред, – папа тут же их одел. – Игорь очень серьезный, и из института не уйдет. А Жанну мы от него отвадим.
– Ну-ну. Джульетту от Ромео тоже отваживали. С переменным успехом. Впрочем, идея есть. Дайте ей денег – только чтобы Игорь не знал. Сразу скипит.
– Что? Что? Что за слово ты произнес – «скипит»?
– Оставит в покое – в данном контексте. Новояз. Оруэлл, Замятин, Хаксли. Читаешь же с мамой изредка книжки из клада под кроватью – что толку, что от меня прятал?
– Я с Костиком поговорю, – кивнула головой мама.
– Ха! – крикнул Олег. – Кролик с удавом! Это я с ним поговорю!
– И как ты это собираешься делать? – расправил плечи папа. – Я до сих пор не поверил тебе ни на секунду! Зачем это вообще начинать? Вместе посмеемся и разойдемся.
– Да? – Олег упер руки в боки. – Диссертацию сплавил?
– Это был стратегический момент! – почти на визг перешел Иван Александрович.
– Это был акт капитуляции! Жалкая попытка хоть что-то сделать в обход деда! Все равно он обо всем знает и хохочет над тобой, над недоумком!
Отец замахнулся и кинулся. Сын легко проскользнул под рукой и следующим шагом оказался вне помещения. Александрович всей своей небольшой массой встретился со стеной кухни – уцелели ли все-таки очки?