Урусут
Шрифт:
И плотницкого сына назначили командиром отряда из десяти человек, охраняющего ящик с этой невидалью. Ратник, входя в должность, попросил посмотреть на чудо – один раз ему это разрешили. Талисман хранился в чехле из мягкой телячьей кожи. Олег долго смотрел на него, вертел в руках, отметил высочайшее искусство мастера, ибо форма оказалась идеальной, с интересом взглянул на чудную ассирийскую, а с другой стороны – египетскую клинопись, да и вернул на место. Сказывали, что под ладонью Великого Камень искрился и издавал тепло – ну, на то он и Великий.
Служба пошла хоть немного проще. Да, вечный поход, да, непрекращающиеся войны, но, по крайней мере, не нужно резать
Он вполне себе выглядел тюрком, на постоянном солнце кожа приняла смуглый оттенок, волосы он сплетал в косичку, носил халат с выдавленными серебряными цветами, синий кафтан, золотой пояс, шаровары в красно-оранжевую полосу, заправленные в щегольские алые сапоги с низкими голенищами и донельзя – вот посетило вдохновение сапожника! – выгнутыми носами. Плов жрал руками не хуже прочих, имел в Самарканде дом, в котором у него жила девушка – оную рабыней-наложницей назвать язык не поворачивался, а женой – уж извините; персиянка по имени Шамсия, что означала «Солнечная», лично подаренная ему Мухаммедом Султаном. От подарков царевичей не отказываются, так она и осталась хозяйкой жилища. Думалось, неволя не совсем уж ее тяготила, ибо плотницкого сына она практически не видела.
После Тикрита пошли в Курдистан, где погиб от стрелы Умар-Шейх. Потеря сына ошеломила эмира – слишком долго удача следовала рядом, и он к ней слишком сильно привык. Теперь же тучи сгущались. Вести непрерывные войны требовалось не только затем, чтобы прокормить огромное войско гулямов, но и чтобы разбить сложившийся новый крепкий союз. Через плененных посланников Тохтамыша к хану тавризскому Ахмеду-Джалаириду для заключения дружбы и мира Хромец узнал, что против него решили объединиться помимо самого ордынского хана и Ахмеда-Джалаирида султан османов Баязид, мамлюкский султан Баркук, а также эмир Ахмед Бурханеддин, правитель Кара-Коюнлу Кара-Юсуф, Джалаириды и правитель Мардина. Меч Ислама раздумывал, куда направить этот самый меч, но тут оказалось, что Тохтамыш сам пошел на него войной, договорившись с царем Грузии, что тот пропустит его полчища.
Эта война совсем не нужна была Тимуру, ну совсем не нужна! Войска раскиданы на огромной территории, и как быстро их не собрать, у мятежного хана их все равно будет больше. Повелитель Вселенной вызвал тумены Алладада, эмира Шейх-Нур-ад-Дина, Миран-Шаха и Мухаммеда Султана.
Пока скакали во все стороны света гонцы, Потрясатель Вселенной с имеющимся корпусом подошел к Мардину, но пощадил его после известия о рождении внука, которого подарил ему сын Шахрух. Дальше взял Ван, несмотря на отчаянное сопротивление армян, и полки двинулись к взбунтовавшейся Грузии, царя которой, Георгия VII, скорого союзника Тохтамыша, требовалось жестоко наказать. Кровь лилась рекой, но горы помогали защитникам.
В один из дней Властелин Счастья вдруг вызвал к себе подзабытого Белого Лба.
Олег явился, сдал саблю, вошел в огромный походный шатер повелителя, и, по-восточному проведя ладонями по щекам – то еще приветствие, – уселся на корточках напротив.
– Как служба, Палван? – с сарказмом спросил Железный Хромец. – Не в тягость?
– Исполняется, – нахмурился древоделя.
– Идем через горы на твоего друга! – сообщил эмир.
– Какого такого моего друга? – произнес ратник, хотя все ясно понял.
– Тохтамыша – какого!
– Он мне не друг, ты знаешь.
– Да ну! А как же сансыз Ризван? Твой человек?
Два дня назад у одного из «хранителей ящика», как называл свой десяток плотницкий сын, нашли записку, в которой после долгого изучения признали послание от ордынского хана. Во время изнурительных даже для палачей пыток гвардеец сообщил, что прослышав о чудо-талисмане – надо же чему-то приписать победу Тимур-Ленга? не собственной же трусости? – бывший вассал Повелителя Мира страстно возжелал сим предметом обладать. У Ризвана в Орде имелись какие-то родственники, с помощью не перестающих сновать туда-сюда, несмотря на войны, торговых караванов ему передали щедрое предложение – денег вперед поколения так на три, и сансыз согласился, о чем, конечно, теперь сильно жалел. Приближенные Властителя пытались было кинуть тень и на урусута, но Лев быстро поставил их на место – он знал и про ненависть Белого Лба к Тохтамышу, и о прохладном отношении к деньгам – да просто хорошо его знал. Но возможности уколоть не упустил.
– Нет, это не мой человек. Я не сам подбирал воинов, а получил уже готовый отряд. Мое дело защищать ценность при вооруженном нападении, а не выискивать предателей. У тебя, что, мало слухачей? Выведали же измену? Вот и молодцы. Это – их работа. А у меня другая.
– Будет большая битва. Оставишь Камень, примешь тумен. Ты мне нужен. Я сказал.
Вот и все. Опять кровь, кровь, кровь…
– Когда? – только и спросил.
– Весной. За зиму пройдем вдоль хребта, по дороге накажем грузин, выйдем к Каспию, а там и Железные ворота. Теперь мальчику – никаких послаблений. Буду бить и гнать, бить и гнать. И Сарай сожгу, и все население Орды в плен уведу – хватит!
Да, Тимур в ярости всегда походил на Иблиса, как они его описывают.
– Только за Сарай не иди! – приложив руку к сердцу, попросил Олег.
– Потому что там Русь? – усмехнулся Меч Ислама. – А почему не подчинить еще и Русь? Тохтамышев улус – враг мне!
– Да какой там улус! Сами, что ль, к нему напросились? Как тот же Бату завоевал, так и передают друг другу по наследству… Зачем тебе Русь? Леса, болота, топи, реки, жители бедные, добычи никакой…
– А в Орду возят серебро!
– Ну так и собирают с миру по нитке, чтоб от татаров откупиться, а сами сидят, можно сказать, голые. Там леса! Дремучие! Как в лесах будет коннице, подумай! Как меж деревьев из луков стрелять? Жители из городов, как подойдешь, разбегутся – только лови!
– Ну-ну. Всегда про тебя говорили – лиса. Я шучу, до Сарая пока – как до звезд. Лучше скажи, как думаешь – Баязид ударит мне в спину?
– Не ударит, – мотнул головой ратник, – духу не хватит. Они все сидят поодиночке, и молятся, чтоб ты до них не добрался. Если бы мамлюки с османами против тебя на самом деле объединились, это бы огромная сила получилась. Но они же все ненавидят друг друга и враждуют между собой, хотят твоими руками своих противников уничтожить. Так и будут сидеть, пока ты их всех не перебьешь. По мне – бей, сколько душе угодно, только на Русь не иди. Лучше, как с Тохтамышем закончишь, Баязидом займись. Он пока зело Константинополем озабочен, но как разделается с Мануилом, может и на тебя окрыситься. Пока не опасен, нет. Но что будет чрез несколько лет?..
– Дипломат ты, урусут. Хочешь, чтоб я Орду разбил, османов разбил, так и Русь веру сохранит, и Византия. Хитер, хитер… Ладно. Позже я решу, как тебе тумен собрать. Может, тысяч шесть людей наскребу – не хватает воинов, ох, не хватает. И завтра разберись с предателем. Кади наказание уже назначил.
– Слушаюсь, хазрат, – сказал Олег, и, пятясь, вышел из шатра.
Кади присудил посадить Ризвана на кол – это участь являлась обычной для всех изменников.
И вот сейчас, в седле, Белый Лоб с нетерпением ждал, когда все закончится. Уйти он не мог.