Урусут
Шрифт:
– А сразу нельзя было на вертолете в «Приют 11-ти»? – спросил Тошка.
– Во-первых, я вообще удивлен, что вы приехали на столь малый срок. Отдохнули бы, насладились природой. Какой смысл приезжать на один день? Во-вторых, комфорт нашей гостиницы как базовой по сравнению с той разительно отличается. В-третьих, вертолет там не сядет. В-четвертых, будь моя воля, мы бы вообще канаткой не пользовались – Олег знает. Но раз так, то хотя бы радует, что идем зимой. Летний же подъем – это смех, как его вообще за восхождение можно считать? Уровень сложности – ноль.
– Ну,
– Хорошо, «1Б».
– И сколько всего их, уровней? – спросил Дробыш.
– Самый высокий – «6Б», а начиная с «2Б», есть подкатегории. Вообще технической сложности Эльбрус не представляет. Можно залезть с северной стороны, это интересней, но вы же все – новички. «Значкисты».
– «Значкисты»? – улыбнулся Бобчев. – И что это значит?
– Презрительное имя дилетантов, – пояснил Олег. – Ты ведь – тоже «значкист». Был на горе? Да. Правда, в очень комфортных условиях. Подал бы заявление – получил значок «Альпинист России».
– Хорошо. А не «значкисты» – это кто?
– Третий, второй и третий разряды, КМС, мастера спорта. Вот Федор Степанович – мастер спорта международного класса.
– И что нужно, чтобы им стать?
– Покорить три вершины категории «6Б», – сказал Белый Лоб под презрительную ухмылку суперинструктора. – Первопрохождение, зимнее, высотное, три раза. Десятый дан, короче.
– А-а-а… – протянул Антон и обрадовано схватил принесенную чашку чаю, позволившую отойти от темы авторитета руководителя группы.
– Так что, Эльбрус – совсем безопасно? – не унялся, однако, менее дипломатичный Виктор.
– Опасно, – тут же отреагировал Шуленин. – Вот ты залез дома на стремянку, но упал и сломал руку. Опасно? Значит, просто надо правильно залазить.
– Ну уж вы совсем упрощаете, – нахмурился Олег Иванович. – Гибли же люди?
– Гибли, – кивнул инструктор. – По глупости, по самоуверенности, или при камнепадах, или при селевых потоках, или при обвалах снежных карнизов, или при обвале льда, при лавинах. Всего на Эльбрусе – около 200 человек. Но альпинизм – это все равно не экстремальный вид спорта, – и отхлебнул поданный кофе. – Экстрим – это на доске по «черной трассе» съезжать, с парашютом на склоны прыгать, а альпинизм – не экстрим. Ты изучаешь маршрут, ты знаешь все возможные опасности, наконец, ты страхуешься.
– Двести человек! – не выдержал Бобчинский. – Мамочки! Почему?!
– Ты все-таки под действием сил природы. Можно предусмотреть разное, вплоть до погоды, что ранее казалось совсем нелепым – в горах любой прогноз дается на шесть часов максимум. Но вот пошла лавина – что делать?
– Что? – переспросил после паузы Тошка.
– Свести риск к минимуму в горах, где существует опасность схода лавин, можно одним надежным способом: собрать вещи и вернуться домой.
– Блин… – Бобчев разом допил весь свой чай.
– Момент схода лавины предугадать невозможно. Снег, лед держатся на опоре под воздействием силы трения. Но вот раз – выпал мокрый снег, сила тяжести возросла, баланс нарушился, пошла лавина. Или сильный ветер, что в горах – как бы само собой. Если идешь в гору, и сверху – один снежный комочек, другой – знай, все, кирдык, сейчас пойдет. Или под ногами звук такой «ухающий». Рельеф надо учитывать – все же лавина идет по углублениям, желобам. Есть места, где они сходят так часто, что имеется характерный след. И, наоборот – растут хвойные деревья – значит, тут лавин не было.
– Почему хвойные? – спросил Добчинский.
– У них корневая система слабее. То есть березка, может, и устоит. А сосна-ель – уже нет.
– Черт, – ругнулся Антон. – Но вот смотришь фильмы всякие там американские – ну, попал в сход снега, покрутило, повертело, если башкой о камень не стукнуло – отряхнулся и дальше пошел.
Степанович снисходительно улыбнулся.
– Кхе-кхе, – прокашлялся он. – Склон в несколько сот метров в горах считается средним, а в пятьдесят – просто маленьким. Теперь считаем: сход снежной доски даже с половины этого склона при ширине отрыва, допустим, тридцать метров… – тон его голоса повысился, – и толщине снега, допустим, всего двадцать сантиметров… равен в объеме ста кубическим метрам! – и победоносно взглянул на собеседников.
– И что это значит? – ничего не понял, но почуял недоброе Бобчев.
– А то, что их вес равен двадцати-тридцати тоннам! И все это – сверху тебя!
– Я поехал домой, – вроде как в шутку, но серьезным голосом произнес Антон.
– Слушай, право, – скривился Белый Лоб, – Степанович, ну зачем ты мне друзей пугаешь? Если бы на Эльбрусе лавины сходили – как бы здесь удержались канатные дороги, все эти «приюты путешественников» и прочие строения?
– А чтобы не дремали, – оправдался инструктор, – чтобы советов слушали. Вот скажу завтра – там может быть подледная щель, опасно, не пойдем, лучше кружок в три десятка метров сделаем – чтоб головами кивали, и за мной шли.
– Будем кивать! – хором ответили Бобчинский и Добчинский.
– А на самом деле – ну что на Эльбрусе нужно? Сильные голеностопы и физическая выносливость. А это у вас, я так понимаю, есть. Все.
Некоторое время висела пауза, Антон чуть успокоился, попросил еще чаю.
– Если понравится, – вдруг сказал он, – тогда, что, тогда и в Перу летом готов. – Заметив выражение лица инструктора, спросил: – Чего?
– Тьфу! – не выдержал Шуленин.
– Что «тьфу»? – с интересом посмотрел на него Олег.
– Да все то же самое, что и здесь, только, ну… экзотичней, что ли. Мулов увидать, индейцев и развалины империи инков. А так – то же самое развлечение для любого туриста, что и здесь.
– Ну-ка, ну-ка… – придвинулся ближе Виктор.
– Что вы знаете о Перу?
– Ничего, – честно ответил Тошка.
– Что там родился лауреат Нобелевской премии Льоса, – сказал Белолобов.
– Что сборная по футболу этой страны часто играет на чемпионатах мира, – добавил Дробышев.
– Да это лишь звучит хорошо – «Кордильера-Бланка, гора Ваюнараху! Гора Ишинка! Гора Урус!» И что? – продолжил Федор Степанович.