Ускользающая тень
Шрифт:
– Ну как, нравится? – спрашиваю у хааду про еду.
Тот презрительно кривится, показывая клыки. Хааду приготовленное мясо терпеть не могут.
– Хочешь говорить – говори, – не выдерживает Чарн.
Наклоняюсь к нему и кожей чувствую, как он трясётся.
– Наедине.
Чарн задумывается, как поступить. Но он не может показать, что боится меня. Чарн встаёт, и мы направляемся к столу, где почти никого нет. Все охранники в столовой нас видят, да и заключённые тоже. Садимся друг напротив друга, подальше
Синяки под глазами у Чарна почти сошли. Только жёлтые следы остались. Он намного крупнее меня, но нервно жуёт проколотую нижнюю губу и теребит кольца языком. Лысина вспотела, но это, наверное, от жары.
– Чего тебе? – мрачно и нетерпеливо бросает он. Я заставила его пойти со мной. А значит, преимущество за мной.
– Нужна помощь, – говорю я. Это мне даётся легко. Излишками гордости не страдаю, так что бороться с собой не приходится.
Жду, что Чарн рассмеётся, но он совершенно серьёзен.
– Какая помощь?
На секунду запинаюсь. Была не была, доверюсь ему. Другого выхода нет.
– С побегом.
Чарн сразу оживился. Начал обдумывать перспективу.
– Я с тобой, поняла? – наконец выдвигает он условие. – Или я тоже убегаю, или думать забудь.
– Ладно, только больше никого с собой не брать, – отвечаю я. – Хоть одной живой душе проболтаешься – всё сорвётся.
Чарн оглядывается на своё место за столом. Нерейт внимательно наблюдает за нами.
– Ещё кто-нибудь бежит?
– Фейн.
Замечаю выражение его лица и прибавляю:
– Не бойся. Его племя зла не держит.
Чарн внимательно смотрит на меня. Глубоко задумывается. Он и сам знает, что здесь нас ничего хорошего не ждёт. Бунты в тюрьме случались, но заканчивались всегда одинаково – резнёй. Так что это бесполезно. Гурта контролируют нас при помощи тяжёлого труда и навязанного распорядка. Люди надеются, что в конце концов их освободят. Некоторые стараются быть полезными для гурта, надеясь, что те пощадят их. Вот так и живём.
Чарн – далеко не дурак.
– План у тебя есть? – спрашивает он.
Наклоняюсь ближе. Говорим тихо, почти шепчем.
Никто не услышит.
– Кузница.
– Что – кузница?
– В каждую смену надзиратель совершает обход кузницы в одно и то же время. Входит через металлическую дверь под потолком.
– Знаю. Видел.
– Надзиратель запирает её за собой, всё осматривает, потом возвращается и опять запирает дверь.
– Ну и что? – торопит меня Чарн. – Делать-то что собираешься? Ключ украсть?
Я киваю.
Чарн презрительно хмыкает:
– Думаешь, ты первая додумалась? Не так-то это просто. Ключ у него в мешочке на поясе, и охранник за надзирателем по пятам ходит. Полезешь ему в штаны – извини за выражение, – тебе руку отрежут.
– Всё продумано. Ещё вопросы есть?
На лице у Чарна читается сомнение. Не верит, что я справлюсь.
– Ладно. А вот что ты с другой проблемой делать будешь? Ну, обойдёт надзиратель кузницу, захочет дверь открыть, а ключа нет!
– Всех обыщут. Если не найдут, решат, что его просто хорошо спрятали. Тогда начнут нас убивать, пока кто-нибудь не признается. Если все будут молчать, решат, что ключ всё-таки никто не брал, он просто потерялся. Поменяют замки, и вся история.
– Угадала, – передразнивает меня Чарн. – Не слишком верится.
– Но всего этого не случится. Когда надзиратель будет возвращаться, ключ снова окажется в мешочке.
Теперь Чарн смеётся в голос. Смех у него резкий, отрывистый. Проводит по лицу рукой, наваливается на стол.
– Значит, хочешь стащить ключ, а потом положить его обратно до конца обхода?
Смотрю Чарну в глаза. Пусть моя уверенность передастся ему.
– Допустим, у тебя каким-то чудом получится. Польза-то от этого какая?
– Ты сделаешь слепок ключа.
Тут Чарн понимает, зачем он мне понадобился. И тут вижу в его глазах робкий проблеск. Надежду.
– Ничего не выйдет, – произносит он вслух. – Стало быть, ключ надо вытащить в самом начале обхода. Потом ты непонятно каким образом должна незаметно подобраться ко мне, чтобы его отдать. Нас, кузнецов, хорошо охраняют. Не замечала?
– Замечала. И это я тоже учла.
– Слепок незаметно снять – не проблема, это я могу. Даже тебе его отдать сумею. Но тебе же опять надо будет через всю кузницу пробираться, чтобы положить ключ обратно…
Чарн глядит на меня, как на сумасшедшую.
– Шансов ноль. Да и времени не хватит.
– Всё получится, – настаиваю я. – А если нет – накажут меня, а ты будешь ни при чём.
– Они мне доверяют, – бормочет Чарн. – У меня репутация послушного. Знаешь, сколько времени потратил, чтобы их убедить?
– Ну и что, всё равно от тебя рано или поздно избавятся, – убеждаю его я.
Чарн качает головой:
– Нет, я им нужен. Молотом по мечу бить любой идиот может. И распорки делать, и снаряды для осколочной пушки. А таких, как я, наперечёт. Я мастер. Хорошие мечи умею делать, детали всякие сложные и всё в таком роде. Они меня ценят.
– Ну, раз тебе тут так нравится, оставайся.
– С ума сошла? Но ради глупых затей положением своим рисковать не хочу.
– Помнишь, как я твоих дружков вырубила? – тихо спрашиваю я. Чарн мрачнеет. – Я из Кадрового состава. Нас таким вещам учат, каких ты себе и представить не можешь. Мы – лучшие из лучших. Я диверсант. Могу красть, шпионить, убивать. Всё, что понадобится. В Вейе в самые охраняемые места проникала.
– Я вообще-то слыхал про тебя, – медленно произносит Чарн. – Чем ты занимаешься, никто толком не знал, но слухи ходили.