Ускользающее пламя

Вудивисс Кэтлин

— Но как только ты обнаружил ошибку, ты наверняка…

Я понял, что она невинна, когда было уже слишком поздно. Но даже после этого я продолжал считать, что она продавала себя… — Брэндон заметно покраснел. — И не находил нужным скрывать это. Я вел себя непростительно грубо, даже пытался удержать ее силой. Она сбежала, и в следующий раз мы встретились лишь потому, что этого потребовали не только тетя и дядя Хедер, но и одна весьма влиятельная особа, от которой зависела моя карьера. Мне не оставалось ничего другого, кроме как исполнить их желание. Я выместил раздражение на

Хедер, притом так, что она холодела от ужаса, едва завидев меня. Я заявил, что готов признать своим ее ребенка, но в остальном пусть не мечтает стать моей настоящей женой. Я дорожил свободой и держал на расстоянии всех, кто пытался отнять ее. — Он хрипло рассмеялся. — Но чем дольше Хедер была рядом со мной, тем сильнее мне нравилась. Я обрек себя на невыносимые муки! Она обладала всеми мыслимыми достоинствами, но лишь после твоего рождения я подчинился зову собственного сердца. С тех пор я ни разу не прикасался к другой женщине… Бо не мог опомниться. Не сдержавшись, он расхохотался вслух, заставив отца смущенно потупиться. Значит, Брэндон Бирмингем, его отец, такой же человек, обладатель страстной натуры и ценитель радостей, какие способна доставить женщина! В то, что отец почти год не прикасался к жене, Бо верил с трудом.

— Все это я рассказываю тебе затем, — продолжал Брэидон с невеселой улыбкой, — чтобы уберечь от такой же ошибки в отношении Серинис: она не должна повторить судьбу твоей матери. Стерлинг Ксндолл заверил нас, что его племянница — в высшей степени достойная женщина, влюбленная в тебя. Однако он убежден, что она ждет от тебя ребенка и по какой-то загадочной причине скрывает это от тебя. Значит, ребенок может родиться уже после развода и будет считаться незаконнорожденным. Если ты уверен, что она ждет именно твоего ребенка, тогда спроси совета у собственного сердца, прежде чем обрекать малыша и его мать на жизнь изгоев.

— Прежде всего я хотел бы сообщить тебе, что кое-что уже изменилось…

Бо прервал громкий, настойчивый стук дверного молотка и голос Филиппа, возвещавшего, что он уже торопится к двери. Едва входная дверь распахнулась, в холле прогремело грозное:

— Где он?!

— Простите, месье, вы говорите о капитане? — с легким оттенком высокомерия осведомился Филипп, оскорбленный грубостью гостя.

— О капитане? Да я с полным правом могу назвать этого человека мерзавцем!

— Я узнаю, дома ли он. Будьте любезны назвать свое имя…

— Кендолл! Профессор Кендолл!

Бо выбежал из кабинета и жестом велел повару впустить гостя. Седовласый профессор влетел в холл и, заметив Бо, окинул его свирепым взглядом. Чувствуя приближение скандала, Филипп предпочел поскорее удалиться на кухню, уверенный, что капитан справится без посторонней помощи.

— Моя племянница скрылась в неизвестном направлении! Она уложила все свои вещи и сбежала! — Стерлинг Кендолл вплотную приблизился к Бо и ткнул указательным пальцем ему в грудь. — Разве она ждет ребенка не от вас?

— Да, но…

— Несомненно, Серинис уехала в другой город, — продолжил Стерлинг. — Я не в силах винить ее за то, что она побоялась растить ребенка без имени здесь, в Чарлстоне. Сама мысль

о том, что при таких обстоятельствах вы настаивали на разводе, заставляет меня думать, что я ошибся в вас — вы не джентльмен!

— Бо! — раздался сверху приглушенный женский голос. — Где ты?

Бо решил, что Серинис, проснувшись в одиночестве, испугалась грозы. Запрокинув голову, он громко ответил:

— Я здесь, внизу.

Стерлинг мгновенно сделал соответствующие выводы и язвительно процедил, глядя на Брэндона:

— Неудивительно, что ваш сын не желает обременять себя заботами о моей племяннице: он слишком занят развлечениями с другими женщинами!

Брэндон был удивлен не меньше, чем профессор. Указав на дверь кабинета, Бо предложил:

— Профессор Стерлинг, будьте любезны пройти в кабинет, где мы сможем поговорить спокойно.

— Что же вы не спешите вернуться к своей пассии? — ядовито осведомился Стерлинг.

— Она никуда не денется, — заверил его Бо. — Пойдемте со мной.

У Брэндона возникло желание последовать примеру Филиппа, но когда Бо поманил его за собой, он нехотя подчинился. Он последним вошел в кабинет и намеренно оставил дверь открытой.

— Разве вы не нашли записку Серинис? — спросил Бо у профессора.

— Какую еще записку? — возмутился Стерлинг.

— Она была оставлена в вашем кабинете.

— Во время грозы сломавшаяся ветка выбила окно, и все мои бумаги разлетелись по дому. Пройдет не меньше недели, прежде чем я сумею отыскать записку Серинис.

Бо искоса взглянул на своего отца, беспокойно вышагивающего по кабинету. Вероятно, обвинения Стерлинга задели его за живое.

— Бо! — снова прозвучал женский голос, на этот раз из гостиной.

— Я в кабинете, — отозвался Бо, поняв, что Серинис разыскивает его по всему дому.

Стерлинг поднялся, угрюмо пробормотав:

— Пожалуй, мне лучше уйти. Возвращайтесь к своей подружке.

— Вам следовало бы познакомиться с ней, профессор. — Бо подошел к двери и поманил жену: — Входи, дорогая. Я хочу кос с кем познакомить тебя.

— Бо, я не одета! — зашептала Серинис, сжимая ворот халата у горла. Она была босиком, распущенные волосы рассыпались по плечам. — Я не могу знакомиться в таком виде!

— Я настаиваю, — заявил Бо и протянул руку. Серинис робко вошла в кабинет, и он обнял ее за талию, выводя на середину комнаты.

— Серинис! — воскликнул Стерлинг и вскочил, растерянно оглядывая племянницу. Затем он перевел взгляд на полуодетого Бо. Сомнений в том, чем они занимались среди бела дня, не оставалось. Стерлинг вспыхнул. — Похоже, мы вам помешали…

— Серинис, я хочу познакомить тебя со своим отцом, — произнес Бо, подводя ее к Брэндону. — Папа, это моя жена, Серинис.

Запахнув полы халата, Серинис попыталась присесть.

— Очень рада вновь видеть вас, мистер Бирмингем.

— Будь я проклят, если…

Бо покачал головой: обычно его отец воздерживался от подобных выражений в присутствии дам. На лице Брэндона появилось виноватое выражение, но улыбка оставалась лукавой.

— Вероятно, это семейная традиция, — заметила Серинис, задорно поблескивая глазами.