Ускользающие тени
Шрифт:
К этому времени она начала подозревать, что спонсоры благотворительного концерта в Шамборе имеют какое-то отношение ко всей этой шумихе, потому что концертные билеты уже продавались на черном рынке по бешеным ценам. Бульварные газеты уже давно пришли к выводу, что Сидония и Алексей — любовники, и эта новость вместе с восторженными дифирамбами их гениальности заставила всех мало-мальски уважающих себя людей возжелать послушать их игру.
Несмотря на то что фаворитом прессы, несомненно, был Алексей, французы обожали несколько
— Думаю, пора воплотить все это в реальность, — сообщил Алексей, пока они мчались во взятой напрокат машине из Парижа к долине Луары.
— Что вы имеете в виду?
— В газетах пишут, что мы любовники или скоро будем ими — так почему бы нам не последовать их совету?
— Я намного старше вас, а, кроме того, я уже говорила вам о моем друге в Канаде.
— Он кретин. Русский мужчина не стал бы так тянуть, он бы просто сказал: «Сидония, я люблю вас, и этим все сказано!»
— Фу, как неромантично.
Алексей пожал широкими плечами.
— Вероятно, да, зато прямо. Терпеть не могу всякую осторожность — я всегда говорю то, что думаю.
— Вы молодец — особенно потому, что вспомнили слово «осторожность».
— Какая разница? Сидония, я обожаю вас еще с тех пор, как мы познакомились в России. Прошу, позвольте мне любить вас. Тот ублюдок в Канаде никогда об этом не узнает. Кроме того, у него, вероятно, уже есть компания, верно?
Сидония вновь явственно услышала хрипловатый женский голос с канадским акцентом на другом конце телефонного провода.
— Понятия не имею. Честно говоря, мне он кажется совсем другим человеком, — задумчиво произнесла она.
— Все мужчины одинаковы.
— Но некоторые более типичны, чем другие. Алексей, чем старше я становлюсь, тем меньше знаю — жизненный опыт ничего не стоит. Я всего лишь приобрела удивительную способность до невозможности запутывать собственную жизнь.
Русский скорчил гримасу:
— Конечно, Найджел был ошибкой. Он все еще гоняется за вами?
— Нет. Похоже, у него это бывает периодами.
— Как периоды луны.
— Вероятно. В конце концов, он — Рак и подвержен воздействию лунных фаз.
— А я — Лев. Огромная кошечка.
— И любитель пускать пыль в глаза.
Сидония снисходительно улыбнулась Алексею, отчетливо понимая, что этот невероятный человек способен изменить жизнь любого, кто знаком с ним.
— Может быть, и так, и что же в этом плохого? Сидония, что будет с нами?
— Не знаю, — ответила она.
Она и в самом деле ничего не знала, слишком запутавшись в своих чувствах, чтобы быть
Вначале, оба музыканта поселились в отеле неподалеку от шато, но ввиду своей ошеломляющей известности они были приглашены к одному из спонсоров. Судя по отдаленному виду величественного дома, который показался в конце аллеи, как только машина свернула в окружающий его парк, месье де Шенериль был действительно богат.
— Все эти роскошества оказывают вредное воздействие, — заметила Сидония. — Не знаю, как после всего этого я буду привыкать к обычной жизни. Моя квартира — просто конура в сравнении с этим великолепием.
— Что же говорить о моей? — напомнил Алексей. — Вы ведь уже видели московскую жизнь.
Несмотря на шутливое настроение, оба молчали, пока автомобиль мчался по длинной аллее.
Ночью шел снег, и теперь повсюду, куда только достигал глаз, блистали россыпи белых алмазов. Огромные деревья, под которыми в свое время проезжали кавалькады французских дворян прошлого, сейчас стояли молчаливо и гордо, как великаны, пережившие дни возвышений и Падений, с достоинством несущие свои снеговые короны.
Под кедрами, увитыми белоснежным кружевом, лежали ровные лужайки, а сам дом выглядел как сказочный замок из взбитых сливок, прекрасный и удивительный, жемчужина, видная меж створок морской раковины.
— Какая прелесть! — выдохнула Сидония.
— Никогда не видел ничего подобного, — ответил Алексей, и она поняла его слова буквально, ибо ни одно из подобных по красоте мест России не осталось в частных владениях.
Владелицей дома оказалась женщина — элегантная умная особа неопределенных лет и с утонченными манерами.
— Шанталь де Шенериль, — представилась она, протягивая длинную гибкую руку со странно короткими, покрытыми красным лаком ногтями и унизанными дорогими перстнями пальцами. — Я пригласила сюда вас двоих из чистейшего эгоизма, — продолжала она приятно грассируя. — Дело в том, что я пианистка-любительница и обожаю музыкантов.
Алексей поцеловал протянутую руку:
— А я обожаю вас — за приглашение провести время в таком чудесном доме.
Шанталь промурлыкала «charmant!» весьма благосклонно.
«Он прирожденный игрушечный мальчик», — безжалостно решила Сидония и тут же, вспомнив о своих недавних мыслях, устыдилась.
— Я покажу вам ваши комнаты, — сказала хозяйка. — Надеюсь, они понравятся вам. Кстати, я взяла на себя смелость приготовить музыкальную гостиную для ваших упражнений — мне показалось, так вам будет удобно.
— Вот это здорово! — с энтузиазмом воскликнул Алексей.
— У вас есть клавикорды, мадам? — с любопытством спросила Сидония.
— Разумеется. Думаю, они находятся здесь, в шато, по крайней мере, двести лет. Недавно их пришлось реставрировать, чтобы сохранить в порядке.