Усмешка фортуны
Шрифт:
– Опять ты за своё, - Дженет устало вздохнула.
– Ты родилась при весьма сложных обстоятельствах. Я жалею о том, что позволила опоить себя, но не жалею, что ты появилась на свет. Для меня нет более дорого человека, чем ты, Джиллиан.
Джилл даже стало немного неловко от таких слов. Дженет это заметила, и потому решила сменить тему.
– Чем вы сейчас занимаетесь?
– спросила она, а потом вытащила из духовки яблочный пирог и поставила его на окно, чтобы он побыстрее остыл.
– Да всё то же самое: Гриффит, Гриффит, и ещё раз Гриффит. Его голова, впрочем как и остальные части тела, растут в цене с каждым днём. Трудно оставить такое без внимания.
Дженет помрачнела.
– Сегодня за него предлагают уже 20 миллионов дакейров. С тех пор, когда я работаю вместе с парнями, сумма предлагаемого вознаграждения никого не доходила до такой отметки, - продолжила Джилл, не заметив реакция матери.
– А оно того стоит?
– неожиданно спросила Дженет.
– В каком смысле?
– не поняла Джилл.
– Я знаю кто такой Джон Гриффит, и какую опасность он представляет. Связываться с ним огромный риск.
"Я знаю, только поздновато давать задний ход", - подумала Джилл.
– 20 миллионов - поистине огромные деньги, но ведь жизнь дороже, - продолжила Дженет.
– Не волнуйся. Всё будет нормально.
Дженет неожиданно взяла Джилл за руку, и, глядя ей в глаза, сказала:
– Что бы ни случилось, береги себя, Джиллиан. Жизнь - штука хрупкая.
Если раньше Джилл было неловко, то сейчас ей и вовсе захотелось провалиться сквозь землю от смущения. Она тихонько освободила свою руку и убрала её под стол.
– Странная ты какая-то сегодня, - сообщила она матери.
Дженет запоздало вспомнила, что Джилл не любит все эти телячьи нежности, и упрекнула себя за ошибку. Она просто порезала приготовленный пирог, а потом ушла, дав дочери возможность спокойно пообедать в гордом одиночестве.
"Что-то она в последнее время стала слишком сентиментальной. Почему у меня такое чувство, будто я что-то пропустила?" - подумала Джилл, приступая к трапезе.
Между тем удалившаяся в комнату Дженет окончательно поняла, что её дни сочтены. А ещё она поняла, что не хочет умирать. Спасти её могла только скорая операция, денег на которую мог выделить лишь один человек - Эндрю Уидмор.
"Только тебе для этого придётся перешагнуть через себя и стать продажной девкой!" - с отвращением подумала Дженет.
С тех пор, как Уидмор сделал ей подобное предложение, он больше не давал о себе знать. Но Дженет понимала, что Эндрю всё прекрасно помнит, и ждёт, пока она сама приползёт к нему на коленях и начнёт умолять о снисхождении. Представив, как всё это выглядит, Дженет уже собиралась отказаться от этой идеи, как вдруг вспомнила слова Алекса Дроу о том, что она - один из немногих людей, кто действительно дорог для Джилл.
"Если это правда, то ты поступаешь как эгоистка. Что тебе стоит просто дать Уидмору то, чего он хочет? Всё равно кроме него и тебя об этом никто не узнает".
Всё это звучало как оправдание собственной трусости, однако Дженет сделала свой выбор.
Как только Джилл пообедала, запищала её рация.
– Что с Бэйном? Всё в порядке?
– с ходу спросил Алекс.
– Наверное. Он недавно улетел на Геднер.
– Почему ты раньше об этом не сказала?
– Собиралась, но...
– Ладно, теперь это не имеет значения. Для тебя есть другое задание.
Джилл едва не застонала.
– Давай в другой раз. Только выдалась свободная минутка, а тут ты со своими заданиями. Подожди часок, а лучше два. Гриффит за это время никуда не денется.
– Будешь артачиться - не получишь свою долю!
– Алекс решил ударить по самому больному месту.
– Ладно, убедил, - нехотя процедила Джилл.
– Что от меня требуется?
– Проникнуть в квартиру Бориса Захарова и хорошенько в ней порыться.
– Зачем? Захаров мёртв.
– Я помню. Должно быть хоть что-то, что связывало его с Гриффитом. В противном случае Джон никогда бы не узнал про изобретение Бориса.
– А тебе не кажется, что ты хватаешься за соломинку?
– Так и есть. Всё равно никаких других зацепок у нас нет.
– Ладно, я попробую. Ты знаешь адрес Захарова?
Алекс продиктовал напарнице последний адрес Бориса, и уже через минуту Джилл поднимала челнок в воздух. Ранее Захаров жил не в шикарных апартаментах, как и полагается светилу науки, а в тесной комнатушке в многоквартирном доме. Играючи вскрыв замок, и убедившись, что её никто не видит, Джилл проникла в квартиру Бориса. Она ожидала застать там полный бардак, свойственный среднестатистической холостяцкой квартире, но там был полный порядок. Всё вещи были аккуратно разложены по своим полочкам, будто в квартире поработало сразу несколько горничных. На автоответчике, как и положено, было 0 сообщений. Внимание Джилл привлёк компьютер Бориса. На жёстком диске могли храниться хоть какие-нибудь данные относительно последней разработки, однако диск был полностью отформатирован.
"Глупо было рассчитывать на другое", - подумала Джилл, а потом попыталась проверить почту Бориса.
Однако обойти пароль и проверить почту ей так и не удалось. Найдя наименование аккаунта, Джилл поняла, что здесь без посторонней помощи не обойтись. А помочь ей мог только один человек. Порывшись в глубинах памяти (у Джилл, как и положено воровке, было отличная память на цифры) и вспомнив нужный номер, Джилл позвонила на мобильный Эдди Кирби. Эдди ответил на звонок после первого же гудка.
– Привет, Эдди. Помнишь меня?
– кокетливо проговорила Джилл.
– Подумать только! Спустя столько лет Джиллиан Рейн соизволила снизойти до меня!
– не без удивления ответил Кирби.
Джилл прекрасно помнила последние школьные годы, когда её внимания добивались интеллигент хорошист Эдвард Кирби и отъявленный плохиш Паркер Ньютон. Несмотря на то, что Ньютон пару раз разбивал ему нос, а однажды даже спустил с лестницы, Кирби продолжал подбивать клинья к Джилл, даже когда было очевидно, что все эти попытки ни к чему не приведут. Когда же Эдди понял, что у него нет шансов, то просто ушёл в сторону, что, однако, не помешало ему стать для Джилл хорошим другом. После окончания школы пути Джилл и Эдди практически не пересекались, если не считать пары коротких телефонных разговоров. Именно тогда Джилл и узнала, что Кирби - талантливый компьютерщик.