Успеть. Поэма о живых душах
Шрифт:
Облом, как говорят в народе.
И как быть?
По пути обдумает, надо вызвать такси.
Хотел сделать это через приложение в телефоне, но оно тормозило, он позвонил, ему сказали, что такси могут подать только через полчаса, сегодня очень много вызовов.
— И у всех так, — сказала операторша, намекая, что обращаться в другие фирмы нет смысла. — Подождете?
— Подожду, — согласился Галатин.
Полина слышала этот разговор и предложила позаниматься, чтобы не скучно было ждать. Сходила за своей гитарой, взяла стул, скамеечку, села так, как учил Галатин: левая нога на скамеечке, корпус гитары покоится на ней, гриф смотрит
Полина старалась, но на втором упражнении остановилась и сказала:
— Все равно не успеем.
— Таксист подождет.
— Нет. Поиграйте вы. Альбениса.
Полина имела в виду «Астурию» Исаака Альбениса, чуть ли ни самое популярное его произведение и любимое гитаристами: и красиво, и в темпе, можно показать технику. В каком-то смысле это гитарная попса, серьезные исполнители редко включают ее в концерты, но для уроков пьеса остается одной из самых полезных. Впрочем, сам великий Сеговия не раз исполнял этот шедевр публично, и красотка Ана Видович исполняла и исполняет.
Галатин достал гитару, Полина уступила ему свое место, а сама села в кресло.
Пьеса не длинная, играется шесть-семь минут, но Галатин поторопился, начал без разминки, чертыхнулся, сказал:
— Еще раз.
И начал заново.
Сыграл без сбоев, без запинки, не поднимая глаз от грифа.
Когда закончил, увидел, что по лицу Полины текут слезы. Одна слезинка дотекла до уголка губ, она слизнула быстрым движением языка и засмеялась.
— А Баха сыграйте еще.
Что ж, сыграл ей Галатин то из Баха, что всегда играл, и она сама это уже умела: менуэт ре мажор. Короткий, красивый и печальный.
Полина уже не плакала, но была очень грустной.
— Почему кажется, — сказала она, — что люди раньше лучше жили? Красиво, духовно. Со страстью.
— Именно что кажется, — ответил Галатин. — На самом деле была сплошная нищета, грязь, голод, эпидемии. И войны постоянные. А красиво и со страстью и сейчас живут. Кто умеет.
— Да, наверно. Может быть. А еще, когда я эту музыку слушаю, то знаете, что кажется? Только не смейтесь. Что я будто умерла и откуда-то оттуда это вижу, слышу, вспоминаю, и так всего жалко становится. И очень хочется опять пожить.
— Хорошее желание.
13
И Полина это желание исполнила. Схоронив отца, у которого ковид наложился на инсульт, она вместе с матерью и братом Матвеем тут же уехала из Саратова в Москву, где продолжила заниматься музыкой, приняла участие в телешоу «Голос», дошла до финала, не стала победительницей, но в нее влюбился очень влиятельный и богатый человек, она вышла за него замуж, родила ему двух детей, жила незаметно и благополучно, но умерла довольно рано, истратив здоровье на наследственный, от отца, алкоголизм.
14
Таксист, молодой парень, стоял у машины и курил.
— Концерт давали? Кантри?
— Знаете, что такое кантри?
— Я все знаю!
Они сели в машину, Галатин устроился сзади, кофр уложил туловищем на сиденье, длинной шеей на своих коленях. Таксист, видя, что Галатин в маске, натянул на нос свою, до этого висевшую на шее, весьма, надо сказать, грязную. Одновременно завел двигатель и музыку. Это был рэп. Громко булькала простая мелодийка в ритме тиканья часов, она булькала одна не меньше минуты, потом начался долбеж чего-то гулкого и бухающего, потом возникла скрипка, которая именно скрипела, потом тонкий, гнусавый, подростковый голос агрессивно начал что-то выкрикивать. Галатин аж морщился — не от громкости, а от непонимания, он не мог разобрать ни одного слова.
— Угадали, кто поет? — спросил таксист.
— Я должен был угадать?
— Это я, моя запись. Нравится?
— Ну… А на каком языке?
— На русском! Неужели непонятно? Это вы к такой музыке не привыкли. Надо раз десять послушать, тогда въезжаешь.
— Хорошо, запусти еще раз.
— Да хоть два!
Галатин прослушал еще три или четыре раза и сдался.
— Не въезжаю.
— Совсем?
— Какие-то слова отдельные. Ну-ка, еще разок. Первый куплет, или как это у вас называется? С паузами, по строчке.
Таксист запустил трек, то и дело ставя на паузу, Галатин воспроизводил:
— Дека басдан чутя нать… Ябру сечо чу зять… Дека омагад монетой за… Нижу тесак якорю сне косяк… Дверкой суясь беби айнсори… Нене дала эта история. Все, хватит.
Таксист хохотал, бил рукой по рулю. Отсмеявшись, спросил:
— Хотите текст посмотреть?
И, не отводя глаз от дороги, поднял над плечом и показал Галатину дисплей телефона, где, кроме трека, был текст:
детка bust down хочу тебя узнать я беру все что хочу взять детка oh my God на мне ее зад не вижу тех hoes я курю с ней косяк тверкай свой ass baby I’m sorry мне не сдалась эта история— Целых два слова угадал, — сказал Галатин. — Косяк и история.
— Это просто не ваше, — утешил таксист. — Не вашего поколения. И тут понимать не обязательно, все вместе идет — музыка, драйв, подача. В комплексе.
— Может быть, — сказал Галатин. — Я не очень много слушал, но все-таки слушал. И мне показалось, что это на порядок ниже рока. Однообразней. Все работают друг под друга, под одну моду, под один шаблон.
— Да ладно! У каждого свое!
— Свое всегда есть. Но общего больше. Вы будто боитесь нарушить правила.
— И я тоже?
— И вы тоже.
— Да нет у меня никаких правил, где вы их увидели?
— Могу перечислить. Обязательно все вставляют английские слова. У вас это есть. Обязательно немного мата или хотя бы легкой похабщинки. У вас это есть. Обязательно у всех какая-нибудь детка. У вас — в наличии. А в целом позиция такая, что весь мир дерьмо, а я красавчик. И максимум невнятности. Потому что внятным человек становится только тогда, когда ему есть что сказать. А вам, извините, сказать пока нечего. Отсюда ощущение, что вам всем навсегда пятнадцать лет. Мне смысла не хватает.