Ussr
Шрифт:
Я взял тонкий пистолетик с калиматором. Пострелял немножко. Сейчас время такое, что и сдавать зачеты не нужно, в ход пошли боты, прочая автоматическая чепуха. Главное - это аналитика, да и потом - машины сейчас лучше анализируют. Вообще, может быть, это край? Но человек еще не подошел к краю и не построил новый мир. Долго ли ждать?
88.
Мне хотелось ехать и слушать музыку в наушниках. Нет, никаких больших магнитофонов. Никаких местных плееров. Любые вещи хороши в меру. И СССР должен быть в меру.
Но что такое, когда СССР занял всю твою жизнь? Представьте, что вы - участник вечного восхождения. Должно быть, это близко по картинности с Сизифом. Но там - преисподняя, и выхода не будет. А здесь - пусть бы его и не было, лишь бы расслабиться, быть уверенным, что ты получаешь наслаждение от предпринимаемых тобой действий.
Всё это потому, что нужно выбрать музыку. И тогда бы все последующие шаги происходили при музыкальном сопровождении. Но всё надоело. Будещее как будто ощутимо. Нет, конечно, о чем речь? Скоро - очередной розыграш еврокубков. Нашим удасться выиграть Кубок Кубков только в 1986-м году. Это сделает Киев. И все потом будут вспоминать, остограммиваясь - эх, братцы, то ж был Лобановский. Куда им всем остальным?
– Чувствую холод, - сказал я.
– Почему холод?
– спросил Дро.
– Холод смерти.
– Ты умрешь?
– Брежнев умрет, - сказал Клинских.
– А-а-а....
– Я говорю про Надю, - произнёс я.
– Всё будет нормально, - сказал Ованес.
Мы все надели куртки побольше, чтобы в них можно было спрятать оружие - короткие автоматы, по два пистолета, универсальный гравитационный тычок - УГТ, штука, которая просто отбрасывает оппонента, что упраздяет рукопашный бой.
Впрочем, мы можем вспомнить, что в американском кино существует бросок соперника на стенку. Штука крайне веселая. Ван Дамм, например, сразу в нескольких фильмах боролся именно так - кто кого на стенку сильнее бросит, тот и победил, при этом, стенки ломались, все разлеталось в щепки. Но к чему я это говорю? А ни к чему. С помощью УГТ можно вот точно так бросить человека на стенку. Пробьем ли он её? И такое может быть - если он установил (например, прямо в тело себе) любой вид полевой экранировки. Работает она автоматически, ощущая любую экстренную нагрузку. Впереди стена - пожалуйста. Включается щит, и стенка разлетается. Так что события в тех фильмах про Ван Дамма - отчасти и правда. Впрочем, всё это слова.
Мы ехали по Чернавскому мосту, и были дилемма - пить или не пить. Гамлетовский вопрос. Мы переложили его на Клинских.
– Я понимаю, - сказал он, - сейчас мы напоминаем команду, которая проигрывает 0:3, у нас удалили одного игрока, и шансов отыграться мало. Есть некий фактор романтики. Но нужна ли она нам?
– Есть люди, которым все сходит с рук, а есть - которым ничего, - ответил я.
– Мизии всё сходит с рук?
– Нет, он исчерпал лимит. Но я говорю о водке. Проигрыш во внимании. Но выигрыш в энероконтроле - существуют эманации, которые привлекают к себе духов удачи. И они, эти духи, могут быть даже важнее, нежели план и контроль.
– Удача, точно, - сказал Ованес, - у пацанов нет удачи.
– Ты жалеешь?
– спросил Дро.
– Ребята - дерьмо, но всё же.
– Тогда не жалей.
Я понимал свои действия. Я искал в своей голове ключи
Тогда, наконец, я сумею задуматься о вешнем. О том, что Лиля тоже живёт непросто, и что, если она уже как и я - автомат, то надо это прекращать.
И Надя. И конечно, всё это почти сон. Та тьма, что забрала её в свой карман, даже и не отпускала её ни на минутку. Это было иллюзией. И я питался теперь её тьмой. Огромный черный водоворот уходил за пределы существующей реальности. Где же конец этого мрака? Быть может, он - по другую сторону от границы Хаоса. Особенная субстанция ночи. И в ней - настоящие и черные цари.
Должно быть, туда былми экспедиции. Да нет, были. Теперь голова была пьяной просто так. Водка бы привела к трезвости. Действительно, об этом говорили. Когда человек, охотник, сталкер начинает свой путь из мира света, через прочие цвета всей гаммы, к абсолютной тьме, об этом где-то говориться.
Просто я не обращал внимания. Да и наш отдел никогда этим не занимался. Наде была нужна любовь, потому что тьма требовала пищи. А я - настоящий источник энергии. Включая инсталлированные генераторы, подпитывающие различные приборы. Но и в этих чувствах могло быть что-то неподдельное. Что знает о себе человек?
Мы прибыли к каким-то боковым воротам завода, и там никого не было - ни дежурного в будке, ни вообще - каких бы то ни было намёков на жизнь. Возможно, время каким-то образом затормозило, и мы попали в этот капкан. Но отступать было некуда.
– Что делать, командиры?
– осведомился Ованес.
– Кольцо одеваешь на голову, - сказал я, - берешь автомат. Вот тебе очки. Они будут сигнализировать тебе о всяком движении. Стреляешь так же, как из автомата "Калашникова". Процессор сам определяет мощность выстрела. Если умрешь, умирай спокойно, выброси страх. Нет, если умрёшь, далеко не уходи. Возможно, мы что-нибудь придумаем. Слушай Клинских. Все коты видят мертвых.
– Черт, - сказал Ованес.
Но ведь и правда, это было начало кармана, и отсутствие людей было связано именно с этим. Что касается Ованеса, то первоначальных планов относительно его не было. Но всё правильно. Оставить его в машине? Опасно. Пусть идёт и стреляет. По нам не попадёт - система свой-чужой блокирует спусковой крючок, если ты навелся не туда, куда надо.
Впереди нас был большой цех - мутные, сизые стёкла, приоткрытые грузовые ворота, куча всякого железа рядом. Электродвигатели, тележки, автомобиль "Газ-52". Вдоль цеха тянулся проход, который образовывал своебразную заводскую улицу - цеха и склады. Не смотря на замедление времени, дух подшипников витал повсюду. Мне даже самому казалось, что азм есть шар.
Я шел быстрым шагом, и тогда по нам открыли огонь прямо в упор. Я не видел, кто стрелял - мой электромагнитный щит засиял, и здесь весь расчет был на то, что при длительной перенагрузке упадёт ток реактора, и меня можно будет превратить в гриль, который повторно засунули в духовку и довели до состояния угля.
– Гаси!
– крикнул я Ованесу.
Не знаю, прикрывал он меня или нет, так как сияние лишило меня зрения. Тем не менее, я в несколько шагов добрался до грузовых ворот, и только здесь сумел осмотреться.