Уст твоих бурный ветер
Шрифт:
Тарона усмехнулась. Прохвост разглядел, чем может закончиться свара вождей, и пытается ее погасить. И он прав. Не время трепать языками. Гулан дурак, но, в конце концов, не больший дурак, чем все мужчины. Она стерпит. Пока.
Видимо, похожая мысль закралась и в голову Тару Бураку. Он что-то неразборчиво проворчал, потом сел на подушки и, почти вырвав у раба чашу с вином, сделал большой глоток.
– Ладно, - сказал он.
– Пусть тарсачки хорошо сражаются, но приказывать должен мужчина. Для всех лучше слушать меня.
Затем вождь разразился длинной невнятной речью. Основной ее смысл сводился к похвальбе силой и боевой доблестью гуланов. Весь предлагаемый на следующий день план боя состоял из одного пункта: вперед всей массой! Никаких трусливых отступлений, пусть и ложных, никаких хитростей. Пусть кровь северных трусов зальет землю благоуханным потоком! Тарона тоскливо переглянулась с Табаронгом, потом перевела взгляд на прочих вождей. Кугарос с Ругером тянули вино, на их лицах играли скептические ухмылки. Ар-Зибаронг вслушивался в слова Бурака с недоуменным выражением лица. Очевидно, он честно пытался понять, что же тот предлагает. Суддар ар-Хотан стоял, переминаясь с носка на пятку, и изредка открывал рот, тщетно пытаясь вклиниться в речь гулана.
Наконец Тар Бурак иссяк. Он победоносно оглядел присутствующих, махнул в воздухе сжатым кулаком и осушил свою чашу до дна. Неслышной тенью к нему скользнул раб с кувшином.
– Так, и только так!
– заявил вождь, откашливаясь.
– А когда мы победим, я позволю вам выбрать одно из княжеств для разграбления. Конечно, гуланы должны получить остальные три, так справедливо.
За спиной Тароны чуть слышно фыркнула Зула.
– Там увидим!
– поспешно заявил дворецкий Великого Скотовода, бесцеремонно перебив открывшую рот королеву.
– Вот победим завтра, а там посмотрим. Пока же, думаю, нужно решить, кто и где атакует.
– А чего тут решать?
– удивился гулан.
– Мы впереди, остальные сзади, добивают разбегающихся… Пошел я. Что-то спать охота. Еще не доеду до лагеря, с коня свалюсь… - Он заржал над своей шуткой и повернулся к выходу.
Снаружи донесся гул многих голосов. Зула неслышно проскользнула к выходу и, почти оттолкнув Тара, выглянула из-за полога. Темная кожа гулана посерела от негодования, рука сжалась на рукояти кинжала, но он сдержался.
– Что там, Зула?
– осведомилась Тарона, осторожно поднимаясь. Руку пронзил укол боли.
– Там тролль, - коротко сказала телохранительница, отходя в сторону и позволяя гулану выйти.
– Тролль и еще кто-то, за толпой не видно.
– Интересно, - процедила Тарона, настораживаясь.
– Ну-ка…
Стиснув зубы, она, прямая и гордая, вышла из шатра в сопровождении трех парадан. Остальные высыпали за ней. В десятке шагов от пригорка и в самом деле башней возвышался огромный тролль, едва ли не наполовину возвышаясь над ощетинившейся копьями толпой гуланов и тарсачек.
– Что здесь такое?
– властно спросила королева, пока Тар Бурак, бесцеремонно распихивая толпу, продирался к центру.
– Кто это?
– Мы взяли в плен указанного нам человека, - прошелестело у нее над ухом. Тарона отшатнулась в сторону, а Зула, выхватив из ножен саблю, угрожающе вытянула ее в сторону затянутого в черное человека.
– Он жив и даже не ранен. Не нужно беспокоиться, королева, мы все еще друзья.
Тень аккуратно отвел от своего лица острие сабли симаны и слегка поклонился.
– Ты приказала, королева, взять его живым. Он жив и даже не ранен.
Сердце королевы стукнуло и бешено заколотилось. Рана запульсировала горячим огнем.
– Зула!
– она кивнула на толпу. Тарсачка кивнула и, вбросив саблю в ножны, вложила пальцы в рот и переливисто свистнула. Толпа вскипела и раздалась в стороны.
Он стоял рядом с троллем и… и той соплячкой-полукровкой и спокойно смотрел на Тарону. Его руки, как и лапищи тролля, оплетала веревка. Девчонка, ощерившись, судорожно сжимала кулаки и оглядывалась по сторонам, словно готовясь к драке.
– Здравствуй, любимая, - она скорее угадала по губам, чем расслышала сквозь гул толпы сказанные на тарси слова.
– Вот мы и встретились снова.
Усилием воли взяв себя в руки, Тарона спустилась с пригорка и неверным шагом подошла к нему. Зула, что-то недовольно пробормотав, втиснулась между королевой и троллем. Рядом остановился гулан, презрительно рассматривая пленников.
– Кто они такие?
– холодно спросил он.
– Зачем привели сюда большого злого духа во плоти?
– Сюда привели не его, а меня, о могучий… Тар Бурак, - перед тем, как произнести имя, Тилос немного запнулся. Он говорил на поллахе почти без акцента, едва ли не лучше, чем на тарси.
– Мои друзья последовали за мной добровольно. Но я вижу, что у гуланов новый вождь. Не лучший выбор, должен заметить.
– Он добавил еще несколько слов, которые плохо говорящая по-гулански Тарона не разобрала. Однако, судя по вновь посеревшей коже, их прекрасно разобрал Тар Бурак.
– Разорвать его конями, - зло бросил вождь, поворачиваясь. Несколько гуланов бросились к Тилосу, хватая его за плечи.
– Погоди, вождь!
– сильный голос Тароны перекрыл гул толпы. Стало тихо. На Тарону устремились десятки взглядов.
– Его доставили живым по моему приказу, и не тебе казнить его.
Гулан зашипел сквозь зубы и всем корпусом развернулся к тарсачке. Его взгляд горел ненавистью.
– Он оскорбил меня!
– в голосе гулана сквозила такая злоба, что королеве стало не по себе.
– Он умрет! Неужто ты откажешь другу в такой мелочной просьбе?
– добавил он, чуть подумав.
Тарона едва не усмехнулась наивной хитрости вождя.
– Откажу, - безразлично ответила она.
– Он нужен мне живым. По крайней мере, сейчас. Зула! Отвезти их в наш лагерь. Мужчину, - она подбородком указала на Тилоса, - в мой шатер для допроса, тех двоих под надежную охрану, чтобы не сбежали. И не как в прошлый раз…
– Ну уж нет!
– прохрипел гулан, медленно вытягивая из ножен кинжал.
– Еще ни одна женщина не приказывала мне, и не бывать этому в вечности! Его разорвут конями прямо сейчас…