Уст твоих бурный ветер
Шрифт:
– Стоит ли ссориться из-за бродяги?
– вклинился между Тароной и Таром Бураком Суддар ар-Хотан. Он заметно нервничал.
– Пусть о нем позаботятся мои воины. Сначала люди сияющей королевы допросят его, как подобает, а потом мы передадим его могучему вождю, чтобы тот поступил с ним по своему усмотрению? Смири сейчас свой гнев, вождь, ибо действительно много интересного может рассказать пленный…
Гулан выпустил воздух сквозь сжатые зубы.
– Ладно, только быстро, - проворчал он.
– Я хочу, чтобы он умер еще до утра.
– Храбрый вождь жаждет крови беспомощного пленника со связанными руками, -
– Биться честно он боится. Теперь я понимаю, почему гуланы бежали от северных воинов…
Коротко, без размаха, Тар Бурак ударил его в лицо, так что Тилоса отбросило назад. Руки стоящих сзади гуланов подхватили его и поставили на ноги, подтолкнув к вождю. Тарона стиснула зубы.
– Думаешь, что опроверг мои слова, вождь?
– Тилос сплюнул кровь из разбитых губ.
– Ты только подтвердил их. Трус!
Тар Бурак расхохотался.
– Я не трус, - громко сказал он.
– И я могу доказать свою храбрость любому… но не тебе, желтопузая ящерица. Ты не получишь легкой смерти от моей руки. Ты умрешь, разорванный конями, и куски твоего тела будут долго орошать землю кровью.
– Ты так думаешь?
– осведомился Тилос.
– Ахма-арра куоха шан…
Тарона не узнала язык, на котором прозвучали странные слова. Но где-то внутри внезапно поднялась горячая волна, сдавившая сердце и завесившая глаза мутной пеленой. Горячее желание охватило ее, она готова была отдать все, даже жизнь, только чтобы оказаться сейчас с Тилосом у себя в шатре - наедине.
– Тар Бурак, - четко выговаривая слова, произнесла она, - пленник - мой. Он умрет только тогда, когда захочу я! Если, конечно, я захочу.
– Он - пленник Теней… - прошелестело сзади.
– Он был пленником Теней, - оборвала говорящего Тарона.
– Вы привели его сюда, и сейчас он - мой.
– Она сделала быстрое движение ладонью, зная, что Зула, не раздумывая, повторит команду. Вокруг лязгнул металл, и личный такх Тароны охватил их кольцом, оттесняя зрителей. Симаны не церемонились, несколько гуланов и сапсапов с возмущенными воплями покатились по земле. Тар Бурак, Тарона и пленники оказались внутри ощетинившегося кинжалами и копьями круга. Вокруг зароптали, многие выхватили сабли. Тень, оглянувшись по сторонам, неслышно растворился в толпе.
– Королева, королева… - заторопился Суддар.
– Позволь мне сказать слово…
– Не позволю!
– резко повернулась к нему Тарона.
– Я беру пленника себе, и не грязному гулану вставать на дороге у повелительницы тарсаков!
Раздался свист, и кольцо тарсачек оказалось окруженным толпой гуланов. Два отряда стояли друг против друга, и оружие в их руках нетерпеливо подрагивало. Стремительно темнело, и многочисленных костры играли бликами на металле мечей и копейных наверший.
– Потаскуха… - процедил Тар Бурак сквозь зубы. Он отнюдь не являлся дураком и прекрасно понимал, что с тарсачками нельзя не считаться. Но сейчас его звериная натура медленно брала верх. Где-то в глубине души он чувствовал противоестественность происходящего, но думать на ходу гулан не умел. Он понимал только, что грязно оскорбивший его пленник ускользает из рук. А ведь другие платили жизнью за куда меньшее! Не осознавая, что делает, он медленно поднял руку и отвесил Тароне увесистую оплеуху.
Не ожидавшая удара, отшатнувшаяся
– Вот так!
– удовлетворенно рыкнул гулан, стряхивая с кинжала капли крови.
– Ни один…
Эти слова оказались последними в его жизни. Время снова пошло как обычно. Зажатым в левой руке ножом Тарона ударила его в горло, и поток крови из вспоротой артерии залил трахею, превратив речь в невнятное бульканье. С удивленно распахнутыми глазами вождь гуланов осел на землю рядом со своей жертвой.
– Смерть… - прошептала Тарона.
– Он ударил меня, ты видела, Зула? Смерть гуланам!
– Ее голос сорвался на крик.
– Смерть!
– завизжала Зула.
– Месть за королеву! Смерть!
– Она прянула вперед и снесла голову какому-то незадачливому зрителю.
– Смерть гуланам! Смерть!
– подхватили ее голоса воительниц охранного такха.
– Смерть!
Слаженно ударили копья симан, и воздух разорвали вопли боли и ужаса. Несколько гуланов и не в меру любопытных сапсапов упали на землю, а копья уже ударили снова.
– Смерть!
– летело вокруг на тарси.
– Смерть гуланам!
– Руби этих сук!
– крикнул кто-то на поллахе, и, словно очнувшиеся от оцепенения, гуланы ринулись вперед. Завязалась беспорядочная схватка. Менее обученные, но превосходящие в численности гуланы быстро потеснили тарсачек, и почти сразу кольцо охраны распалось на небольшие группы, обороняющиеся от наседающих со всех сторон врагов.
Тарона в оцепенении стояла на месте, безвольно опустив оружие. Рядом верная Зула отмахивалась сразу от троих. Один из них, улучшив момент, прыгнул в сторону, увернувшись от отчаянного замаха телохранительницы, и занес над головой Тароны саблю. Хищно блеснул металл, но нападающий, не успев опустить клинок, захрипел и рухнул на землю, сломанный почти напополам. Хлаш, на запястьях которого болтались обрывки веревок, выдернул из ножен палаш мертвого вождя, и через мгновение распластанные на части трупы двух оставшихся упали к ногам Тароны. В исступленной боевой ярости Зула замахнулась на него саблей, но тролль без труда уклонился от удара и каменной хваткой перехватил ее запястье.
– Мы на твоей стороне!
– гаркнул матха ей в лицо на тарси.
– Остановись, безумный человек!
Тяжело дыша, тарсачка уставилась на его угрожающий зубастый оскал, на зажатый в когтистой лапе окровавленный меч. Рядом в боевой стойке пригнулась соплячка, сжимая подобранный где-то кинжал.
– Почему… - проговорила симана.
– Мы защитим королеву, человек!
– гаркнул тролль.
– Ты зови помощь! Скоро вас сомнут, и тогда Тарону не спасет даже сама Назина! Нам нужна помощь!