Уст твоих бурный ветер
Шрифт:
– Тогда вам придется убить меня, - хмыкнул Тилос.
– Тебе снова напомнить, что я в одиночку расправился с пятью твоими товарищами? Связанные руки помешают мне, но не сильно. В любом случае вам гораздо больше заплатят за живого.
Тень молча посмотрел на него, потом кивнул.
– Хорошо. Говори с ними. Но мы скорее убьем вас всех, чем позволим бежать. Помни - девка умрет первой.
По его знаку Тени отступили на десяток шагов, зорко наблюдая за пленниками.
– Слушайте меня внимательно, - быстрым тихим шепотом заговорил Тилос.
– Помните - что бы ни случилось, Тарона должна выжить. Любой ценой. Даже если она лично разрежет меня на куски, вы будете стоять рядом и глупо ухмыляться. Поняли? Эла, ты поняла?
– Да!
– девушка испуганно кивнула.
–
– Тихо!
– оборвал ее Тилос.
– Эла, слушай фразу.
– Он быстро проговорил незнакомые напевные слова.
– Если со мной что-то случится, ты должна произнести ее перед Тароной. Это сотрет у нее ментоблок. Очень важно, чтобы ментоблок отключился, понятно?
– Но я не запомню… - запротестовала Элиза, но тут же осеклась. Странные слова внезапно всплыли у нее в голове, словно она долго учила их наизусть.
– А тебе и не нужно запоминать, - криво усмехнулся Тилос.
– Фраза прошита в одном из твоих собственных ментоблоков. Отключить его не под силу даже мне, разве что Демиурги вмешаются. Главное - чтобы нужные слова прозвучали сразу после моей смерти, иначе ее, вполне вероятно, утянет за мной. Хлаш, раз уж ты впутался не в свое дело, ты должен защитить Элизу и Тарону. Вернее, так - сначала Тарону, потом Элизу. Не обижайся, Эла.
Хлаш кивнул, не открывая глаз.
– Ночное зелье начинает действовать, - сообщил он.
– Еще немного - и я смогу драться в темноте. Но хватит его не дольше, чем до полуночи. Хорошо бы успеть до того.
– Успеем, - кивнул Тилос.
– Но главное, что вы должны понять, - я знаю, что делаю. Не вмешивайтесь, даже когда… даже если меня начнут убивать. Иначе все пойдет псу под хвост. Ваша задача - защитить Тарону. Эла?
Девушка судорожно кивнула. Ей становилось все страшнее. И зачем я влезла сюда, мелькнуло в голове. Прибилась бы к дядьке Мешему, Семка у него такой славный… Устыдившись своих мыслей, она стиснула кулаки и уставилась вдаль. Но как она сможет стоять и спокойно смотреть, когда Тилоса начнут убивать?
– Тогда ждем.
– Тилос опустился на пятки на манер Хлаша.
– Эла, если что, вторая явка в Граше - известный тебе Равен.
– Он хмыкнул.
– Хотите, пока стишок прочитаю? Всплыл вот в голове… под ситуацию:
Тени постепенно удлинялись, и скоро землю между холмами залила непроглядная чернота. Тилос смотрел в затянутое тучами восточное небо, вдыхая свежий сухой воздух. Страшно ли тебе, странник? Боишься ли ты, как боится стоящая рядом девочка? Или же напрягся в предвкушении драки, как туго натянутая струна, словно Хлаш? Столетиями ты пользовался своей неуязвимостью, своим бессмертием, и вот теперь Ничто заглядывает тебе в глаза, готовясь поглотить твою жизнь, как и мириады других. Ты еще можешь сдаться, уйти - Камилл и Джао наверняка следят за тобой прямо сейчас, ожидая только сигнала - отмашки, кивка, любого знака. И тогда - бессмертие почти божественное, возможности почти безграничные, мир почти бесконечный… Тебе даже не придется беспокоиться за своих друзей, Джао явно дал это понять. Тебя ничто не держит здесь, кроме твоего дурацкого упрямства.
Но я не сдамся. Я посылал на смерть людей и всем повторял одно и то же - делай что должно и не сомневайся. Пришла пора проверить, не лицемерил ли ты перед ними или же перед самим собой. Ты не уйдешь отсюда, потому что так неправильно. Некузяво, как выражался маленький смешной зверек по имени Злобный Ых. Нужно завершить партию, не первую и далеко не последнюю в странной игре, что называется Жизнью. Завершить, пусть даже ценой собственного бытия. Возможно, ты ошибаешься, и твоя смерть окажется бессмысленной. Но ты о том не узнаешь. Так делай же что должно, Хранитель, и будь что будет.
На холм галопом вылетел тарсачий такх.
Большой шатер, заполненный народом, казался пустым. Как бы Тарона ни относилась к Зуру Харибану, он оставался настоящим вождем и воином. За таким можно идти в битву… насколько вообще можно следовать за мужчиной. Сменивший же его Тар Бурак… Тарсачка вспомнила, что однажды видела его в свите Зура. Могучее тело лесного медведя, гибельный оскал степного волка, небрежная грация горного барса - и тупая звериная жестокость в глазах. Наверное, он страшен в битве - недаром же сумел стать во главе родов прямо в день гибели прежнего вождя. Но вот только принесет ли гуланам такой вождь победу?
Раненая рука болела, наливалась тяжестью. Под тугой повязкой пульсировала кровь, ее пятна проступали сквозь грязную ткань. В такт ране стучало в ушах. Королева тряхнула головой, отгоняя слабость.
Полог распахнулся, и в шатер вошел Табаронг, темный силуэт на фоне яркого закатного неба. Старый вождь отдувался, вытирая пот со лба. При его виде Тарона ощутила неприязнь. Трус только и сумел, что бегать от северной конницы. На кой вообще им сдались сапсапы и прочая шушера?
– Все в сборе, - хрипло проговорил Тар Бурак.
– Я, новый вождь гуланов, говорю вам - завтра мы сомнем северян. Но вы все сделаете, как я скажу!
– С каких пор гуланы командуют племенами?
– Тарона поудобнее устроилась на подушках, баюкая больную руку.
– Я что-то не припомню, чтобы кто-то вручал жезл хассара Зуру Харибану, не говоря уж про тебя.
– Когда говорят мужчины, женщины слушают!
– рыкнул гулан, уставив на нее горящий взгляд.
– Сегодня тарсачек побили северные землекопы. Я видел, как вы бежали от их конницы! А мы, только мы, убили большого вождя! Если не станете слушать меня, так и побежите прямо до своих степей.
Тарона поморщилась. Может, и она несправедлива к Табаронгу?
– Когда человек забирается на вершину горы, - с расстановкой произнесла она, глядя гулану в глаза, - он становится осторожнее и тщательно смотрит, куда ставит ногу. Но у некоторых начинает кружиться голова. Такие, случается, оступаются и падают с обрыва…
– Друзья, друзья!
– встрял между ними Суддар.
– Сегодня мы победили в тяжелой битве. Все, на что хватило трусливых князей - отсиживаться в глухой защите. Те же, кто осмелился напасть на нас в открытую, по большей части истреблены. Завтра мы довершим разгром, и тогда все беззащитные северные княжества лягут перед нами, открытые и зовущие. Но наши ссоры только на руку врагу! Прошу вас, успокойтесь. Нам нечего делить…