Уст твоих бурный ветер
Шрифт:
– Сам ты тары-бары!
– яростно сказала ему девушка.
– Чучело вонючее! Козел безрогий! Чтоб тебе блевалось без передыху, бочонок пивной!
Тяжелая оплеуха заставила ее замолчать.
– Своя, местная, - спокойно констатировал боярин.
– Еще раз пасть без разрешения разинешь - язык проглотишь. Отвечай живо, кто такие и куда ехали?
– Ничего я тебе не скажу, жирдяй!
– гордо ответила Элиза, внутренне сжимаясь в ожидании новой оплеухи.
– Гляди-ка, смелая… - Меший в раздумье качнул головой.
– И ведь не боярыня, не княгиня, а язык без костей. Откуда ты взялась, такая задорная? Али не знаешь, кто я?
– Бурдюк с дерьмом!
– ощерилась девушка.
– Хочешь, дырку в брюхе проделаю, авось бегать легче станет!
– Боярин, глянь-ка!
– Каманил распрямился, протягивая командиру развязанный кошель Тилоса.
– Золото, однако. Чистое золото…
Боярин рассеянно глянул в его сторону.
– Хорошо, что золото, - одобрил он, засовывая кошель за пазуху.
– А вот откуда оно у колдуна-побродяги, мы еще выясним. Свяжи-ка и девку покрепче. Отмоем в бане - увидим, кто такая.
– Нельзя, хозяин, - буркнул Каманил, откидывая личину на темя.
– Храм велел всякого колдуна и ведьму немедля им сдавать, самим допросов не чинить. А как бы девка сама ведьмой не оказалась. Я против Храма не пойду, слишком много силы он забрал в последнее время. Каралет помер, теперь Семлемен главный, а он церемониться не станет…
– Семлемен… - скривился боярин.
– Удавил бы этого попа собственноручно! Да только не дрожи коленками, вояка. Колдуна, ладно уж, сразу монахам сдадим, пусть жгут или там четвертуют. А девку себе заберем, она-то, наверное, не колдунья.
Меший отвернулся от Элизы и вскочил в седло.
– По коням!
– резко скомандовал он.
– Пленников через седла перекинуть, а с конями их поаккуратнее. Хорошие кони, и уж точно не колдовские. И уходим рысями, не приведи Пророк на дозор храмовников наскочим…
В течение часа Элиза болталась поперек конского крупа, в бессильной ярости кусая крепкий кляп и стараясь не слишком биться носом о жесткий лошадиный бок. Запомнить дорогу оказалось невозможно - отряд уходил диким лесом, петляя звериными тропами. Заломленные за спину руки немели, пальцы уже не чувствовались. Когда ее грубо сбросили на землю, голова закружилась так, что девушка с размаху упала на землю, сильно ударившись плечом о какое-то корыто.
Вокруг спрыгивали с коней копейщики и лучники, уже избавившиеся от личин. Крепкие угрюмые мужчины, чернобородые, с обрезанными под горшок волосами, они деловито расседлывали лошадей, не обращая никакого внимания на пленников. Боярин стоял неподалеку и тихо беседовал с изможденным монахом в серой рясе с желтой Колесованной Звездой на груди и на глубоко надвинутом клобуке. Монах по большей части молчал, лишь изредка кивая и хмыкая, его горящие фанатизмом глаза не отрывались от по-прежнему неподвижного Тилоса, бесформенной грудой валяющегося на земле. Наконец он поднял руку и медленно осенил пленников знаком Звезды.
– Грешники предстанут перед нашим Отцом, пройдя через очистительный жар котла!
– наконец неожиданно звучным голосом заявил монах.
– Боярин Меший, ты оказал Храму поистине неоценимую услугу, и за то получишь награду. Однако спутницу колдуна тоже должно осмотреть на предмет колдовства…
– Да знаю я, как вы их осматриваете!
– рявкнул боярин.
– Груда мяса получается, а не человек! На кой она мне, в клочья располосованная? Брат Куарий, как человека тебя прошу…
– Се не человеков дело, но Отца нашего небесного!
– взревел в ответ монах, сверкнув глазами.
– Ворожею да не оставляй в живых, так говорится в писаниях святого Карима! Праведник же, безвинно пострадавший, займет свое место у престола Отца-Солнца и получит сторицей за свои страдания! Но девка, - закончил он уже спокойнее, - даже если не колдунья, по доброй воле шла с колдуном, а потому подлежит наказанию.
– От принесло же тебя не вовремя!
– боярин закашлялся, гулко прочистил горло и сплюнул.
– Да накажу я ее по-своему! Не волнуйся, брат Куарий, ох, накажу… - Он со значением подмигнул собеседнику. Несколько обернувшихся на разговор гридней захохотали.
– Хорошо, - согласился монах после недолгого колебания.
– Я не чувствую в девке злой силы. Ты, боярин, оказал Храму услугу, а потому заслуживаешь награды. Можешь оставить потаскуху себе. Но мне сейчас же потребуется телега, чтобы доставить колдуна в надежное место для следствия… ап!
Последнее междометие невольно вырвалось у него, когда Тилос, только что неподвижно лежавший в нескольких шагах, вдруг оказался рядом и подсек монаха на землю. Падая, тот неловко взмахнул руками и с размаху ударил Мешего по лицу тыльной стороной ладони, разбив тому губы в кровь. Не ожидавший такого боярин попятился, судорожно прижав руку к лицу. Тилос, стряхивая с себя порванные путы, шагнул ему за спину и приставил к боярскому горлу его же собственный кинжал.
– Поговорим, воитель?
– вкрадчиво предложил Тилос.
– Или ты думаешь, что кинжал у меня в руке так же бессилен, как и молния? Хочешь проверить?
Несколько мгновений Меший хватал ртом воздух, не в силах пошевелиться. Его люди похватали копья и луки и быстро скучились вокруг прикрытого боярским телом Тилоса. Нападать, впрочем, не решались. Монах ворочался на земле, кажется, еще не поняв, что произошло.
– Чего ты хочешь?
– наконец хрипло спросил Меший.
– Тебе не уйти, колдун, даже когда ты перережешь мне глотку…
– Если я перережу тебе глотку, - поправил его Тилос.
– А этого я пока делать не собираюсь… если ты или твои люди меня не вынудят. Не глупи, боярин, и останешься жив.
– А ты сдохнешь!
– прохрипел Меший.
– Уж я об том позабочусь…
– Прежде всего прикажи своим людям бросить оружие.
Воспользовавшись всеобщим замешательством немного пришедшая в себя Элиза стала потихоньку отползать в сторону. Это оказалось ошибкой. Каманил, бросив взгляд в ее сторону, подскочил к ней и за волосы поставил на ноги. Потом, в свою очередь приставив нож к ее шее, он гаркнул:
– Эй, колдун! Глянь сюда! Сейчас твоя шлюха улыбнется второй улыбкой, если не отпустишь боярина!
– Чего?
– вслух удивился Тилос.
– Слышь, боярин, как-то твои люди замысловато болтают. Ты их, никак, из попов набираешь? Ты, парень, можешь ее хоть на кусочки резать, мне-то что? Приблудная она… Или нет!
– внезапно воскликнул он.
– Ну-ка, быстро веревки на ней разрежь и сюда ее. Она мне еще пригодится.
– Я щас ей глотку разрежу, а не веревки, - угрюмо посулил Каманил.
– Давай, - пожал плечами Тилос.
– А я режу глотку твоему хозяину. Потеха так потеха!
– Каманил, дурак!
– рявкнул боярин. Он слегка пошевелился, и кинжал Тилоса рассек ему кожу.
– Брось девку, пусть идет сюда! Чего ты хочешь, колдун?