Уступи соблазну
Шрифт:
Мэдлин много раз принимала участие в таких праздниках, но площадь, которую они использовали в Парке, была более открытой. Передний двор, хотя и находился под открытым небом, был ограничен высокими стенами внутреннего двора замка с востока, с севера и с северо-запада, самим замком на юге, а на юго-западе за лужайками — бастионами, обращенными к морю. Пространство было лучше защищено от ветра и непогоды, это так, однако преобладание каменных стен, ограничивающих большую часть территории, гораздо сильнее влияло на уровень шума — Мэдлин едва могла слышать даже собственные слова.
— Завтра
— Конечно! — прокричала в ответ миссис Интуистл. — Каждый ив самом деле должен орать, чтобы его услышали.
Они расстались, и Мэдлин, пробираясь сквозь толчею, старалась не пропустить того, что может привести к неприятностям; эту обязанность она исполняла всегда — даже до того, как праздник стали проводить в Парке. Она знала местных лучше, чем кто-либо другой, и они, даже мужчины, прислушивались к ней. А в этот день здесь собрались большей частью мужчины и юноши; под грохот молотков, визг пил и бормотание ругательств, наполнявших воздух, они работали, с радостью отдавая свое время тому, чтобы на следующий день их семьи могли получить удовольствие от праздника.
Пришли четыре женщины, которые принесли скатерти и материю для убранства нескольких помостов, и Мэдлин, дойдя до бастионов, посмотрела сначала на море, потом широко обвела взглядом небо и решила, что плодам женского труда ничего не угрожает — погода, несомненно, обещала оставаться прекрасной.
Обернувшись и увидев бурлящую массу народа, где все до одного были заняты каким-то делом, она улыбнулась про себя. Мэдлин уже собралась было снова окунуться в толпу, когда неожиданно увидела Гарри, а затем заметила Эдмонда и более низенького Бена, которые вместе с группой юношей помогали устанавливать прилавок.
В это утро мальчики уехали верхом вместе с ней, так как ни за что не хотели пропустить такой день. Заинтересовавшись, с кем они предпочли провести его, Мэдлин осторожно подошла ближе.
Ее сводные братья помогали монтировать один из больших навесов, под которыми владельцы таверн из Хелстона обычно продавали эль. Определив, какой таверне принадлежал навес, Мэдлин сжала губы, сразу же поняв, что привлекло братьев.
— Ной Григгз. — Она вздохнула про себя, вспомнив слова Джарвиса о том, что старший брат этого человека, Эйбел, был предводителем шайки контрабандистов. — Конечно, мне следовало бы догадаться.
Мэдлин произнесла это едва слышно и поэтому чрезвычайно удивилась, услышав возле самого уха шепот:
— Конечно, следовало бы.
Она вздрогнула от неожиданности и, повернув голову, встретилась взглядом с Джарвисом.
— Думаю, с моей стороны было наивным считать, что они могли забыть о своем интересе к контрабандистам.
— В такой ситуации? — Джарвис улыбнулся ей. — Несомненно, наивно. — Он продел ее руку себе под локоть и стал совсем близко к ней, своим крупным телом отгораживая ее от напора толпы. — Только представь себе: сегодня они могут безнаказанно и, по их мнению, вполне законно провести время на глазах у Эйбела, послушать истории, которыми
— Возможно, Эйбел и отнесется к ним благосклонно, но я нет, — буркнула Мэдлин.
— Я шел осмотреть палатки у восточной стены, — глядя на Мэдлин, сообщил Джарвис. — Не хочешь пойти со мной?
Предложение было заманчивым, но… Вспомнив прошедший день и обстоятельства, которые коварно привели их к интимной близости, Мэдлин покачала головой.
— Мне нужно найти прядильщиков и ткачей и посмотреть, прибыли ли торговцы тканями. Они должны быть у северо-западных ворот.
Заглянув ей в глаза, Джарвис улыбнулся, поднес к губам ее руку и поцеловал.
— Присоединяйся ко мне, когда у тебя будет перерыв на ленч. К тому времени мне понадобиться восстановить свою психику.
Рассмеявшись, Мэдлин кивнула, и они разошлись.
Когда наступило время ленча, прислуга замка, балансируя с блюдами сандвичей, доставляла еду к скамьям, установленным сбоку на ступеньках, — питание для всех тех, кто пришел помочь приготовиться к предстоящему важному дню.
— Пойдем, для комитета ленч подан в столовой.
Джарвис неожиданно оказался рядом и накрыл ладонью ее пальцы.
Она позволила проводить себя в столовую, где на буфете были выставлены холодные закуски; Джарвис усадил ее рядом с собой и с ее молчаливого согласия наполнял ее тарелку, пока Мэдлин выслушивала последние замечания от каждого из членов комитета и добавляла свои собственные наблюдения. Несмотря на различные мелкие недоразумения, все шло хорошо и казалось готовым к замечательному празднику.
Все торопливо поели, понимая, что должны поскорее вернуться к следующим делам.
Когда Мэдлин и Джарвис вернулись во двор, их окружила толпа, а потом добровольные помощники разделили их, требуя различных указаний и пояснений. Продолжали еще прибывать разносчики и торговцы с палатками и тентами, и день пролетал в добродушно-веселом беспорядке.
Только когда солнце уже дошло до запада и медленно опускалось за стену, какофония начала стихать. Местные жители, которые помогали устанавливать прилавки и помосты, попрощались и разошлись по домам; довольные размещением разносчики вернулись в свой лагерь, разбитый за стенами замка, а разъездные торговцы отправились в свои временные пристанища в сараях и конюшнях. Один за другим члены комитета подходили к Джарвису и, попрощавшись, отбывали, однако Мэдлин решила остаться до самого конца.
Джарвис нашел ее на бастионе вместе с Сибил и, подходя к ним, услышал, как Сибил говорила:
— Они были убеждены, что им грозит отправка в Йоркшир жить с двоюродной бабушкой Агатой — разумеется, можно понять их ужас.
Подходя к обеим леди, Джарвис сделал вид, что ничего не слышал, что порывистый ветер отнес слова в сторону, так что он не разобрал их, и улыбнулся дамам, повернувшимся лицом к нему.
— Я удивлен, но могу сообщить, что все пришло в норму само собой. Вы, — он взглянул на Мэдлин, — были правы относительно разносчиков и торговцев, а также их палаток, но рукоприкладства все же удалось избежать.