Уступи соблазну
Шрифт:
— Есть!
Крутя и дергая, Бен вытащил наружу покрытый песком предмет, который обмотавшиеся вокруг него морские водоросли удерживали в песке.
— Смотри!
Эдмонд указал туда, где на берег накатывалась следующая огромная волна, и они все, вскочив, бросились вверх на сухой песок.
Остановившись, Бен стал оттирать сырой слежавшийся песок, облепивший всю его находку. Блеснул металл, и стало видно, что предмет имеет форму вытянутого овала, настолько большого, что
— Ну-ка, дай мне.
Вытащив рубашку из брюк, Гарри взял овал из руки Бена и полами рубашки осторожно протер его, затем постучал по нему, потряс, подул на оставшийся песок — и слипшаяся масса, покрывавшая его середину, наконец отвалилась.
— Вот это да!
Гарри замер, глядя во все глаза. А у Эдмонда и Бена глаза округлились, а рты раскрылись от изумления. Первым пришел в себя Бен.
— Мы сделали это! — закричал он и принялся приплясывать. — Мы нашли зарытое сокровище!
— Ш-ш-ш! — произнес Эдмонд и, схватив Бена, остановил его.
— Тихо!
Гарри оглянулся кругом. То же самое сделали Эдмонд и Опомнившийся Бен. Но, кроме них, на берегу никого не было, и, насколько они Могли видеть, на утесах тоже никого не было.
— Простите, — пробормотал Бен, снова глядя на находку.
А затем все трое одновременно посмотрели вниз на берег, туда, где они сделали свою находку и где волна снова пригладила песок. Вернувшись обратно, они разглядывали поверхность, били по песку ногами, прощупывали его, разгребали, но не обнаружили ни малейших признаков каких-либо других зарытых предметов. В конце концов, убегая от накатывающейся волны, они снова посмотрели на утесы.
— Хорошо, что еще совсем рано и вокруг никого нет. — Остановившись, Гарри рассматривал овал, лежавший у него в ладонях, и его братья, стоя рядом с ним, тоже смотрели на находку. — По-моему, это брошь, да?
Эдмонд взял ее и перевернул так, что стала видна длинная булавка, тянущаяся вдоль всего овала.
— Похоже на брошь.
Эдмонд снова положил находку Гарри в ладони лицевой стороной вверх.
— Это золото, верно? — Вытянув указательный палец, Бен провел им по тонкой металлической оправе. — А это бриллианты?
Благоговение в его голосе тронуло братьев.
— А это что?
Он указал на огромный прямоугольный камень в центре броши.
— Нам нужно отнести ее домой, отчистить и отполировать, тогда мы сможем лучше разглядеть… — Гарри перевел дыхание. — Но я думаю, это изумруд.
Они в ошеломлении молча смотрели на брошь, пока Эдмонд, самый практичный из них, не спросил:
— Что будем с ней делать?
— Разве она наша, чтобы это решать? — удивился Гарри.
— Конечно,
— Верно. Итак, — Эдмонд кивнул на брошь, — что мы…
— Я знаю, что мы с ней сделаем, — перебил его Бен. — Мы отчистим ее и подарим Мэдлин на день рождения. Это гораздо лучше, чем тот шарф, который мы купили на празднике.
— Это не шарф, — возразил Гарри, — это кружевная косынка, и она ей понравится, Мэдлин будет носить ее. А косынку многие леди закрепляют брошью. — Он взял их находку большим и указательным пальцами. — Такой брошью, как эта.
Он посмотрел на Эдмонда, потом на Бена, и дискуссия была окончена.
— Тогда правильно. — Эдмонд повернулся и направился к дорожке, по которой они спустились. — Давайте отнесем ее домой и спрячем.
Глава 13
День рождения Мэдлин был через два дня после этого. Она проснулась с восходом солнца, с удовольствием потянулась в уютной постели, и у нее на губах заиграла улыбка, когда она представила себе, каким будет этот день.
В последние два дня ее братья были так заняты, что ей приходилось быть осторожной, чтобы случайно не подслушать их тайные совещания — друг с другом, с Мюриэль и даже с Милсомом и другими служащими имения. Они что-то затеяли, это было совершенно очевидно, но что именно… им удалось сохранить это в секрете от нее, что было не так уж трудно.
Встав, чтобы умыться и одеться, Мэдлин почувствовала, как ее наполняет радостное ожидание.
Семейная традиция повелевала, чтобы подарки дарили за столом во время завтрака, и Мэдлин, войдя в гостиную, увидела два свертка, лежавшие по обе стороны от ее тарелки.
— С днем рождения! — хором пропели братья.
— С днем рождения, дорогая, — более мягко повторила за ними Мюриэль.
Улыбнувшись и поблагодарив их, Мэдлин села на стул, который придвинул для нее Милсом.
— Примите наилучшие пожелания от всего персонала по случаю вашего дня рождения, мисс, — поклонился ей дворецкий.
— Спасибо, Милсом. — Усевшись, Мэдлин переводила взгляд с одного свертка на другой. Более большой и плоский очевидно демонстрировал многочисленные попытки добиться его прямизны с помощью дополнительной оберточной бумаги, и бант у него был кривобоким. Тот, который меньше, но толще и намного аккуратнее, был, несомненно, от Мюриэль, и Мэдлин начала с него и развязала ленты.