Утес Бьёрна
Шрифт:
Я улыбнулась и посмотрела на Хаки. Он одобрительно кивнул Атли. А Снорр, поднявшись на ноги, подошел к своему бывшему противнику и дружелюбно ударил его по плечу, выражая, таким образом, свое одобрение. Остальные воины загудели, хваля смекалку Атли, и через некоторое время продолжили тренировку. Атли вернул меч и подошел к Хаки.
— Тот, кто учил тебя, прекрасно разбирался в своем деле, — произнес молодой вождь.
Атли усмехнулся и посмотрел на меня.
— Она тоже умеет так, — внезапно сказал он. Я побагровела, а Хаки с любопытством посмотрел
— У нас сейчас состоится еще один бой.
Я попятилась, бросив на своего названного брата уничижающий взгляд, обещающий ему вследствие райские наслаждения.
— Тебе нужна разрядка, — шепнул он мне весело. А Хаки тем временем продолжил:
— Кто хочет выйти против Дары?
Тут все присутствующие воины просто покатились со смеху. Еще бы им не смеяться. Даже самый слабый из них был немного сильнее и опытнее меня. Желающих не нашлось. Я почувствовала, что краснею. Хаки стоял улыбаясь и смотрел на меня искрящимися от затаенного смеха глазами. Чувствуя поднимающуюся во мне ярость, я внезапно шагнула к вождю и, задрав голову, посмотрела ему в глаза и произнесла достаточно громко, чтобы услышали все присутствующие на поле воины.
— А сам-то не побоишься выйти против женщины? Или способен только других выставлять вместо себя? — сказала и осеклась. Хаки побагровел. Веселье с него, как рукой сняло.
— Что? — воскликнул он, еще не понимая, злиться ему или смеяться. Но я вытащила из ножен свой меч, подаренный мне самой Рунгерд, и легкими шагами выбежала на середину поля. Обернулась к Хаки и призывно подмигнула. Пораженный моей наглостью, он на миг потерял дар речи. Теперь его люди покатились со смеху, но предметом веселья была совсем не я.
— Если не сможешь меня победить, возьмёшь к себе в дружину, — выкрикнула я.
Смех стал еще громче. Не смеялся только Атли. Он-то знал мои способности. Я была уверена, что смогу одолеть Хаки, не умением, так магией. Хаки вряд ли об этом знал, хотя мог бы и догадаться после случая со змеей. Я стояла и с выжиданием смотрела на его лицо. Некоторое время в нем боролись чувство гордости и явное нежелание драться с женщиной, потом внезапно он достал свой меч и, приблизившись ко мне, с силой вонзил лезвие в землю.
— Я с женщинами воюю только в постели, — ответил он с усмешкой. Воины загоготали пуще прежнего. Я изящно поклонилась и отсалютовала ему мечом. Хаки повернулся ко мне спиной и отошел в тень стоявшего рядом деревянного дома. Прислонившись спиной к стене, он послал мне лукавую улыбку и подмигнул, когда я внезапно выхватила из-за пояса нож и швырнула его в Хаки. Острое лезвие вонзилось в дерево всего в сантиметре от его лица. Я увидела, как замерли находящиеся на поле воины и с удивлением повернули ко мне головы. Я медленным шагом приблизилась к Хаки и, вытащив нож, вернула его обратно за пояс. Вождь рассмеялся.
— Что ж, — сказал он, — Возможно, я зря отказался от поединка с тобой.
— Если надумаешь, только позови, — ответила я и подмигнула ему, в точности, как он сделал это всего минуту назад, — Но только помни, если проиграешь, то будешь вынужден взять меня в свою дружину, — добавила я шутя.
— А если выиграю я, что тогда сможешь дать мне ты? — спросил он тихо.
Я отвернулась и направилась к Атли. Мне, наверное, показалось, подумала я, или он только что заигрывал со мной?
— Показалось, — произнесла я вслух.
Следующие дни у меня не оказалось ни одной свободной минуты. Мать Хаки видно всерьез принялась сделать из меня достойную хозяйку. Вероятно, она так и не оставила своей безумной мысли о симпатии сына в отношение меня. Все началось с того, что она слегла, якобы от головной боли и попросила меня проследить за приготовлением ужина, я естественно не могла отказать и согласилась. Со слугами я быстро нашла общий язык, все-таки воспитали меня как настоящую княжну, в таланты которой входило и умение следить за домом и слугами. Сперва я прошла на кухню и перечислила главной кухарке вписок тех блюд, который хотела бы видеть за столом, потом велела перестелить в зале на полу старую солому и тщательно вычистить столы. Потом прошла в комнату Астрид. Хозяйка дома лежала на кровати, прижав ко лбу ладонь.
— Все готово, — сказала я, приблизившись. Астрид благодарно улыбнулась, — Кстати, тебе очень к лицу то платье, что я дала тебе вчера. Намного лучше мужского костюма.
— Как ваша голова? Еще болит? — спросила я, стараясь, чтобы в моем голосе прозвучало искреннее участие и полностью проигнорировав ее намек про платье. Честно говоря, я подозревала, что женщина просто притворяется. Если бы у меня была моя прежняя сила, я бы вмиг определила, действительно ли Астрид мучается головной болью, или просто искусно имитирует ее. А так, приходилось верить на слово.
— Спасибо, — произнесла мать Хаки, — Ты быстро управилась.
— Мне не привыкать, — ответила я машинально, — Дома я часто управлялась вместо матери, особенно, когда мои старшие сестры вышли замуж и уехали.
— У тебя большая семья? — Астрид похлопала рукой по краю своей постели, приглашая меня присесть рядом, — Может, расскажешь немного о себе. Все, что я узнала от Хаки, это только то, что дочь какого-то князя и приехала с юга, а потом некоторое время жила у Харальда Волка в его поместье.
Я похолодела. Интересно, слышала ли Астрид те слухи, в которых говорилось, что я являюсь отравительницей того самого Харальда? Скорее всего, да, но по какой-то, известной только ей причине, она мне ничего об этом не говорила, даже не намекнула. Значит, не верит в них, иначе и на метр не подпустила бы меня к своему ненаглядному Хаки.
— Мой отец и правда князь, — сказала я, осторожно подбирая слова, — Но мы хоть и принадлежим к довольно благородному роду, но земли у нас мало, слуги только наемные рабочие. Правда, мой старший брат живет отдельно и довольно богат, но у нас не принято, чтобы дети содержали родителей.