Утешительная партия игры в петанк
Шрифт:
Пока он выливал содержимое лейки, она заговорила вновь:
— Однажды… думаю, когда мне было очень плохо… — Она смеялась… — Мне пришла в голову нелепая идея свозить детей в один из этих Center Pares, [163] знаете, что это такое?
— Только по названию…
— По-моему, это была самая дурацкая идея за всю мою жизнь… Поместить моих дикарей под колпак… Они вели себя отвратительно… Чуть не утопили какого-то мальчишку в фонтане… Ладно, теперь мы это вспоминаем и смеемся до слез, но тогда… столько денег угрохали… короче, не будем об этом. Я только хотела
163
Пансионаты коттеджного типа, расположенные в самых заповедных и живописных уголках Голландии, Франции, Бельгии и Германии.
— У вас нет телевизора?
— Нет.
— А интернет?
— Есть… Не могу же я все-таки лишать их связи с миром…
— И часто они в нем сидят?
— В основном Ясин. Для своих исследований… — улыбнулась она.
— Удивительный мальчик…
— Именно.
— Кейт, скажите, а…
— Потом. Осторожно, перельется… Так, яйца оставляем, Недра обожает их собирать.
— Как раз о ней я бы тоже… Она обернулась:
— Вы любите очень хороший виски?
— Эээ… да.
— Тогда потом.
— Это бывшая пекарня… Теперь здесь живут наши собаки… Осторожно, вонь страшная… Это сарай… а здесь когда-то был хлев… мы в нем велосипеды держим… Там винный погреб… Не обращайте внимания на бардак… Раньше это была мастерская Рене…
Шарль никогда ничего подобного не видел. И сколько же веков тут соединилось? И сколько бы понадобилось грузовиков, рук и времени, если бы пришлось все это очистить?
— Да сколько же здесь инструментов! — воскликнул он, — прямо музей народных ремесел, потрясающе…
— Вы так думаете? — скривилась она.
— Телевизора у них нет, но вряд ли они скучают здесь хоть секунду…
— Увы, ни секунды, к сожалению…
— А это что такое?
— Это знаменитый мотоцикл, который Рене собирает… кажется, со времен войны…
— А это?
— Не знаю.
— Невероятно.
— Погодите еще… В наших запасниках есть вещи поинтереснее.
Вышли на свет.
— Вот крольчатник. Пустой… На все сил не напасешься… Здесь: первый сарай для сена, то бишь сеновал… А тот — для соломы. Что вы там разглядываете?
— Несущую конструкцию… Эти ребята просто асы… Вы даже не представляете, сколько всего нужно знать, чтобы такое творить… Нет, — продолжал он задумчиво, — вы не представляете… Я и сам-то, хоть в этом деле не новичок, но с трудом… Как они это сделали? Загадка… Когда уйду на пенсию, буду учиться на плотника…
— Осторожно, кошка…
— Еще одна! Да сколько же их у вас?
— О… Тут такая текучесть… Они без конца плодятся и умирают… Река-то близко… Эти кретинки глотают крючки с наживкой и конец…
— А дети?
— Каждый раз — трагедия! До следующего приплода…
Молчание.
— Как вы справляетесь с этим, Кейт?
— Я не справляюсь, Шарль, не справляюсь. Вот даю уроки английского дочери местного ветеринара, чтобы он приходил хоть иногда…
— Да нет… Я говорю обо всем остальном.
— Я, как дети: жду следующего приплода. Жизнь научила… Однажды… — она задвинула засов. — Вот так и держусь.
— Вы запираете кошек?
— Да кошкам двери не нужны, что вы…
Они обернулись… перед ними был Двор Чудес. [164]
164
Так в старорежимной Франции назывались кварталы, служившие убежищами для бродяг и всякого сброда.
Пять дворняг, одна оборванней другой, ждали своей очереди.
— Идите сюда, чудовища. Ваш черед. Вернулась в кладовку и насыпала корма в миски.
— А вон у того…
— Что…
— У него только три лапы?
— Да, и еще он одноглазый… За это мы и прозвали его Нельсоном…
Заметив, что гость в замешательстве, она пояснила:
— Адмирал лорд Нельсон… Трафальгарская битва… Это вам о чем-нибудь говорит?
— Здесь дровяной сарай… Там — рига… со старым амбаром… Да, для зерна… Ничего особенного… хлам да и только…
Еще один музей, как вы говорите… А этот сарай уже совсем развалился… Зато у него красивые двустворчатые двери, потому что здесь ставили телеги, повозки… Две из них сохранились, в плачевном состоянии. Пойдемте, покажу… Спугнули ласточек.
— Но вот эта, она еще вполне…
— Двухколесная? Да, это Сэм ее подновил. Для Рамона…
— Это кто?
— Это его осел… — уточнила она, возведя очи к небу, — ох уж мне этот осел…
— Почему вас это огорчает?
— Потому что летом он собрался участвовать в местных бегах в упряжках…
— Ну и что? Он не готов?
— О! еще как готов! Столько тренировался, что даже остался на второй год… Но давайте не будем об этом, а то у меня испортится настроение…
Облокотилась на какие-то оглобли:
— Вот видите… Здесь черт-те что творится. Все разваливается, трескается, рушится… Дети вечно в сапогах на босу ногу… а то и вовсе без сапог… Приходится два раза в год гнать у них глистов, они же лазают повсюду, миллион проказ в минуту, тащат домой всех своих друзей, и только с учебой у нас пока все было в порядке. Вечером сами увидите, все за кухонный стол и никаких вам шуточек… Доктор Кейтилл превратится в мистера Хайда! И вот, пожалуйста, Самюэль… Моя первая неудача… Понимаю, что не должна говорить «моя», ну да ладно… Сложно это все…
— А может ничего страшного, а?
— Наверное. Но…
— Но что? Расскажите, Кейт, так что же произошло…
— В прошлом году он пошел в лицей, и мне пришлось отправить его в интернат… Выбора у меня не было… Здесь-то только колледж, да и тот оставляет желать лучшего… Но для него это оказалось катастрофой… Я совершенно не ожидала, у меня самой прекрасные воспоминания о boarding school, [165] но… не знаю… может, во Франции все иначе… Он с такой радостью возвращался по выходньш домой, что у меня не хватало духу усаживать его за уроки. И вот результат… Криво усмехнулась.
165
Школа—интернат (англ.).