Утонувшие надежды
Шрифт:
Том вздохнул и, уставившись на приборную доску, потер кончик носа согнутым пальцем. Затем кивнул.
– Ладно, Эл, - сказал он. - Мы слишком долго жили порознь. Нам придется вновь научиться понимать друг друга.
– Наверное, ты прав, - согласился Дортмундер, не желая спорить со старым приятелем.
– Так вот, на сей раз я имел в виду "сверни на этом повороте". Я и сам проклинаю себя за то, что так и не научился выражаться более ясно.
– Это было бы весьма кстати, - признал Дортмундер.
– Теперь слушай мои указания. Сейчас мы развернемся, отъедем назад и
– Хорошо.
Дортмундер оглянулся по сторонам, развернул машину, и Том тут же сказал:
– Поворачивай.
– Я помню, - заметил Дортмундер, сворачивая на двухполосную дорогу.
– Я только хотел поучиться произносить это слово так, как полагается.
– Интересно бы узнать, - сказал Дортмундер, ведя машину меж обступивших дорогу деревьев, - что это было - еще одна из твоих знаменитых шуточек?
– Может, и так, - ответил Том, рассматривая дорогу сквозь лобовое стекло. - А может быть, следствие подавляемой злости. Как-то раз меня обследовал тюремный психиатр, так он сказал, что у меня в душе накопилось много злобы. Порой какая-то ее часть вылезает наружу и получаются такие вот неприятности.
Дортмундер с изумлением посмотрел на него.
– У тебя еще и подспудная злость есть? - спросил он. - Мало тебе явной, так еще и скрытая?
– Так сказал психиатр, - ответил Том, пожимая плечами. - Впрочем, чего еще от него ожидать? Эти психиатры - сами психованные и только потому берутся за эту работу... Теперь притормози, мы приближаемся.
Направо в лес уходила грунтовая дорога, перегороженная простым металлическим шлагбаумом с надписью: "Проезд запрещен - территория водохранилища Вилбургтаун". Чуть поодаль в ту же сторону от дороги отходил еще один проселок, с таким же шлагбаумом и такой же надписью. Еще дальше из леса под углом к дороге выходил забор, ограда из колючей проволоки высотой футов в восемь.
– Неужели все водохранилище обнесено колючкой? - поразился Дортмундер.
– Представь себе, - отозвался Том.
– Очень уж строгие меры безопасности для простого водохранилища. Дортмундер неопределенно махнул рукой. - А мне казалось, что водохранилище это такое место, куда можно свободно подъехать, чтобы порыбачить и искупаться.
– Да, но во времена строительства этого водохранилища Америка переживала революционный момент. Ты, верно, помнишь все эти выступления против войны, против правительства, за окружающую среду...
– Они и поныне продолжаются.
– Но в те времена они носили особенно ожесточенный характер. Взрывы в колледжах и все такое прочее. А это водохранилище оказалось в самом центре событий. Появились группировки, угрожавшие напичкать его химикатами, которых хватило бы, чтобы одурманить весь Нью-Йорк.
– А что? Вполне могли, - согласился Дортмундер, вспоминая некоторых своих городских знакомых.
– Нет, не могли, - возразил Том. - Здесь построили забор, выставили полицейские кордоны, издали соответствующий закон и тем самым сделали водохранилище совершенно недоступным для посторонних.
– Но это же было так давно, - заметил Дортмундер. - Всех этих химикатов уже и след простыл. А хозяева, должно быть, сами нажрались
– Эл, - сказал Том. - Ты видел правительство, которое добровольно отказалось бы чем-то управлять? Здесь по-прежнему стоит забор, по-прежнему дежурит полиция, закон так и не отменили, тут идет работа, и ее делают люди. Иначе правителям было бы неловко получать зарплату каждую неделю.
– Ясно. Это, разумеется, усложнит дело, но ничего страшного.
– Главное затруднение в другом, - пробормотал Том. Увы, в тот миг Дортмундер не додумался спросить, что он имеет в виду.
Водохранилище было совсем рядом. Ограда тянулась все дальше, и за ней поблескивала вода. Показалось огромное озеро, сиявшее в лучах заката, подернутое рябью от прикосновений легкого игривого ветерка. Растущие по берегам водохранилища сосны, дубы, клены и березы подступали к самому урезу воды. И ни одного дома вокруг, ни лодки, ни живой души. Дорога шла вдоль берега, и по другую ее сторону, за вторым забором, начинался крутой спуск в глубокую долину.
– Останови-ка, - велел Том.
Дорога здесь сужалась, и забор подступал вплотную к проезжей части. Если бы Дортмундер загнал машину на обочину, Том вряд ли смог бы открыть свою дверцу, а другой борт автомобиля все равно оставался бы на дороге. Однако на этой второстепенной дороге движения не было вовсе, и Дортмундер мог остановиться где угодно, ни о чем не беспокоясь.
– Отлично, - сказал Том, вылезая из машины и оставив свою дверцу открытой.
Дортмундер последовал за ним, выбрался на бетон. Глушить мотор он не стал, но дверцу захлопнул - на тот случай, если кто-нибудь все же проедет. Обойдя машину, он остановился рядом с Томом у забора и вгляделся в спокойные воды озера. Том просунул сквозь забор корявый, похожий на сучок указательный палец и сказал:
– Вон там стоял Паткинс-Корнерз. Вон там.
– Трудненько будет до него докопаться, - отозвался Дортмундер.
– Ерунда. Разрыть немного ила, и все, - ответил Том.
– А где плотина? - спросил Дортмундер, озираясь по сторонам.
Том бросил на него недоуменный взгляд:
– Плотина? Ты спрашиваешь, где плотина? Вот она, ты на ней стоишь.
– Я стою на плотине? - Дортмундер посмотрел направо, затем налево. Дорога выныривала из леса и вновь убегала в лес, делая широкую плавную петлю, с внешней стороны которой оставалось водохранилище, а внутри слева спуск в долину. Затем дорога поднималась на соседний холм, поросший деревьями, и вновь исчезала в густой зелени.
– Так это она и есть, - удивленно протянул Дортмундер. - Так, значит, дорога проходит по верху плотины?
– Ну конечно. А ты что думал?
– Я не ожидал, что она окажется такой огромной, - признался Дортмундер и, опасливо посмотрев по сторонам, хотя пока никто не проезжал мимо, пересек дорогу и заглянул вниз. Он увидел плавный изгиб вогнутой стенки плотины; ее кремовая бетонная поверхность была похожа на приподнятую дуновением ветра занавеску. Из-под плотины вырывался поток воды, бежавший по дну долины мимо ферм и деревень и исчезавший в окрестностях огромного города, значительно превосходившего величиной Норт-Дадсон.