Утопленник из Блюгейт-филдс
Шрифт:
— Я уже рассказал сэру Энсти все, что мне известно, — слегка подняв бровь, сказал Джером. — Естественно, если было бы что-нибудь еще, я бы сказал.
— Разумеется, — согласился Питт. — Однако не исключено, что вам что-то известно, но вы сами не догадываетесь о том, насколько это существенно. Сэр, — он повернулся к Уэйбурну, — будьте так любезны, спросите у мистера Суинфорда, позволит ли он нам поговорить с его сыном.
Уэйбурн заколебался, разрываясь между стремлением остаться и убедиться в том, что наставник не скажет ничего неуважительного или неосторожного, и нежеланием демонстрировать свое беспокойство. В конце
Когда за ним закрылась дверь, Питт повернулся к наставнику. На самом деле спрашивать его, по большому счету, было не о чем, однако сейчас, когда он был здесь, лучше было выполнить все формальности.
— Мистер Джером, — строгим тоном начал инспектор, — сэр Энсти уже рассказал, что вы не заметили ничего необычного в поведении мистера Артура в день его гибели.
— Совершенно верно, — ответил Джером, всем своим видом показывая, что ему не терпится поскорее покончить с этим совершенно бесполезным разговором. — Хотя едва ли можно было этого ожидать, если только не верить в ясновидение, — он слабо усмехнулся, словно ему приходилось иметь дело с невеждой-простолюдином, от которого можно было ожидать подобные глупости, — во что лично я не верю. Бедный мальчик никак не мог знать, что его ждет.
Питт тотчас же проникся неприязнью к этому человеку. Это чувство не имело разумного объяснения, но инспектор предположил, что у него с Джеромом не может быть ничего общего — ни взглядов, ни эмоций, и даже одно и то же событие они будут воспринимать абсолютно по-разному.
— Но, наверное, Артур знал, с кем собирается ужинать? — указал Питт. — Смею предположить, это должен был быть один из его знакомых. Мы сможем установить его личность.
Глаза Джерома потемнели и округлились чуть больше обыкновенного.
— Я не вижу, как это вам поможет, — ответил он. — Очевидно, Артур так и не встретился с тем, с кем должен был встретиться. В противном случае этот человек, вне всякого сомнения, проявил бы себя и по меньшей мере выразил бы соболезнования. Но что это может дать?
— По крайней мере, мы узнаем, кто это, — объяснил Питт. — Это позволит сузить район поисков. Возможно, удастся найти свидетелей.
Однако Джером не разделял его надежды.
— Возможно. Полагаю, вы знаете свое дело. Но, боюсь, я ничем не смогу вам помочь. Я понятия не имею, с кем мистер Артур собирался провести вечер. Полагаю, ввиду того, что этот человек не дал о себе знать, что это была не заранее условленная встреча, а что-то решенное в последний момент. А юноши такого возраста не делятся своими планами с наставниками, инспектор. — В его голосе прозвучала тень иронии — нечто меньшее, чем жалость к себе, но более горькое, чем юмор.
— Быть может, вы сможете предоставить мне список друзей Артура, которых вы знаете? — предложил Питт. — Мы без труда установим их непричастность к случившемуся. Я предпочел бы в настоящий момент не беспокоить сэра Энсти.
— Разумеется.
Пройдя к небольшому письменному столу у стены, обтянутому кожей, Джером выдвинул ящик, достал лист бумаги и начал писать, однако его лицо выражало откровенное сомнение. Он считал, что Питт занимается чем-то абсолютно бесполезным, поскольку больше ничего не может придумать, — хватается за соломинку, стараясь показать себя компетентным. Наставник успел написать с полдюжины имен,
Мельком взглянув на инспектора, сэр Энсти тотчас же подошел к Джерому.
— Что это такое? — властным тоном спросил он, протягивая к бумаге руку. Лицо Джерома застыло.
— Имена друзей мистера Артура, сэр, с кем он мог условиться поужинать вместе. Инспектор попросил составить список.
Уэйбурн презрительно фыркнул.
— Вот как? — Он бросил на Питта ледяной взгляд. — Надеюсь, инспектор, вы будете вести себя деликатно. Мне бы крайне не хотелось, чтобы вы смущали моих друзей. Я ясно выразился?
Чтобы сдержать вскипающую ярость, Томасу пришлось напомнить себе все обстоятельства этого дела.
Однако прежде чем он успел ответить, вмешался Гилливрей.
— Конечно, сэр Артур, — увещевательным тоном произнес он. — Мы прекрасно понимаем всю деликатность вопроса. Мы только проверим, не собирался ли кто-либо из перечисленных джентльменов поужинать с мистером Артуром или как-нибудь иначе провести время. Не сомневаюсь, все они поймут, как нам важно приложить все усилия, чтобы установить, где произошло это ужасное преступление. Наиболее вероятно, все произошло именно так, как вы говорите: случайное нападение, жертвой которого может стать любой хорошо одетый молодой джентльмен, возможно, имеющий при себе что-либо ценное. Однако мы должны сделать то немногое, что в наших силах, чтобы убедиться в этом.
Лицо Уэйбурна несколько смягчилось.
— Благодарю вас. Не представляю себе, какой это может дать результат, но, разумеется, вы правы. Вы не сможете найти того, кто совершил это… это деяние. Однако я прекрасно понимаю, что вы обязаны постараться. — Он повернулся к наставнику. — Благодарю вас, Джером. Это всё.
Извинившись, воспитатель удалился, закрыв за собой дверь.
Уэйбурн перевел взгляд с Гилливрея на Питта. Выражение его лица изменилось. Он не понимал суть тактичной учтивости Гилливрея и лаконичного, острого, резкого сострадания Питта, благодаря которому преодолевались все разделявшие их пропасти. Для него эти двое олицетворяли собой разницу между деликатностью и вульгарностью.
— Как мне кажется, инспектор, это все, чем я могу вам помочь, — холодно произнес сэр Энсти. — Я уже переговорил с мистером Мортимером Суинфордом, и если вы по-прежнему видите в этом необходимость, вы можете встретиться с Титусом. — Он устало провел рукой по своим пышным светлым волосам.
— Сэр, когда можно будет поговорить с леди Уэйбурн? — спросил Питт.
— Это невозможно. Моя жена не сможет поведать вам ровным счетом ничего. Естественно, я у нее спрашивал, и она не знает, где Артур собирался провести вечер. Я не намереваюсь обрекать ее на мучительные полицейские допросы. — Лицо Уэйбурна стало жестким, кожа на скулах натянулась.
Шумно вздохнув, Питт медленно выпустил воздух. Он почувствовал, как Гилливрей напрягся у него за спиной, и буквально ощутил его смущение, нежелание слышать то, что собирался сказать инспектор. Питт ничуть не удивился бы, если бы ему на плечо легла рука, готовая его остановить.
— Извините, сэр Энсти, но нужно также помнить о характере болезни вашего сына и о его отношениях, — мягко произнес инспектор. — Нельзя исключать возможность того, что это как-то связано с его смертью. И сами по себе подобные отношения уже являются преступлением…