Утри мои слезы
Шрифт:
Валентина, пока все ползали по лугу, собирая бумажки, бутылки, раскиданные кости и стаканчики, приготовила одну из комнат к приему неожиданных гостей. Поменяла постельное белье и убралась. С остальными помещениями решила разобраться в будние дни. Наталья в это же время приводила в порядок кухню: отскабливала плиты и отчищала противни с кастрюлями, удивляясь, что она выдержала и эти выходные. Дед Мирон, по просьбе Селиверстова, убрался в бане, что-то недовольно бурча про себя.
После уборки все собрались под крайним навесом. Стол для работников турбазы был уже накрыт расторопной Натальей.
– Я обязательно на следующие выходные приеду! Пары сантиметров на животе как не бывало! Брюки обвисли и уже не в обтяг. К тому же весело!
Настя наоборот пожаловалась отцу:
– Пап, ну ты глянь, на мне брюки еле держатся! Я и так не толста! Все, в следующий выходной ты сюда привезешь Лизку Кошкину и Вику Карельскую! Я не поеду! Ты что, хочешь, чтоб меня ветром с дороги сдувало? Они давно хотят похудеть! Уж я им распишу! Да и девчонки постараются! – Посмотрела на сидевших рядышком трех подруг: – Ладно? А то я ноги протяну. Раньше так спокойно было…
Валентиныч буркнул:
– Зато и прибыли пшик был.
Вероника с Ириной хихикнули, глядя на Настю, с самым расстроенным видом глядевшую на собственные бедра. Спортивные брючки заметно обвисли. Посмотрели на себя, а потом, весьма довольно, выдали:
– Поможем! Мы бы тоже хотели еще раз приехать. Лишь бы Алексей Валентиныч не против был!
Оксана чуть надменно поглядела на Настю и довольно выдохнула:
– Толстая Лизка с этой дурой Викой сегодня глаза вытаращат, когда я ту юбку, что в прошлом году одевала, натяну! Рванут, как миленькие! Здесь лучше всяких диет!
Жарова рассмеялась, глядя на растерянного Селиверстова, переводящего взгляд с дочери на ее подруг:
– Ну вот, и работники нашлись! Настя ты по паре подруг присылай на выходные вместо себя. Да если еще Ира с Вероникой и Оксаной станут появляться, все будет великолепно. На кухне Наталье помогут, да и Валю надо немного разгрузить. – Посмотрела на насторожившихся подростков: – А вы еще приедете или устали?
Девчонки облегченно засмеялись и посмотрели на бабушку. Глафира Степановна ответила, покачивая головой:
– Они пусть едут, а мне этих выходных хватило! Решила посмотреть, чем внучки занимались в прошлые выходные. Они все уши прожужжали, как тут здорово, а я думала, ноги протяну. Годики уже не те! – Посмотрела на девчонок: – Чего скажете? Я с вашими родителями поговорю, чтоб не беспокоились, а то они всполошились, когда увидели, сколько эти пигалицы заработали.
Обе дружно кивнули:
– Поедем! Здесь так интересно!
Инга рассмеялась:
– Вот и ладно!
Куракина дотронулась до пояса юбки и рассмеялась:
– Девки, а ведь я тоже похудела! Уж не стала говорить в пятницу, но мне пуговицы пришлось перешивать аж на два пальца. Дышать стала легче. Коль так пойдет, я к концу лета вес основательно сброшу.
Селиверстов вздохнул и тоже пожаловался, глядя на Жарову:
– Да, Инга,
Повернулся к старику, с удовольствием пившему пиво:
– Дед Мирон, а ты как? Приедешь еще или мне с кем-то другим договариваться?
К удивлению Горного, старик утер усы и кивнул:
– Приеду, Валентиныч. Не ищи никого. На твоей базе я снова себя человеком почуял, а не развалиной. Надоело целыми днями у калитки сидеть, да перед телевизором лежать. К тому же, приработок! Глядишь, скоплю деньжат, внучатам чего купим!
Алексей обрадовано оглядел всех и выдал:
– С такими помощниками точно выживем!
Три ночи, со времени возвращения на базу, Василь и Инга провели вместе. Их комната стояла запертой все эти дни, дожидаясь хозяев. Жарова прижималась к полковнику и засыпала спокойным сном. Так она не спала со дня своего ранения. Горный обнимал ее за плечи. Слушая тихое медленное дыхание, думал о том, что он снова счастлив. Гнал эту мысль от себя, но разум не слушал, вновь и вновь возвращаясь к ней. Несколько раз он давал себе слово уехать и не мог…
В понедельник Василий и Инга отправились гулять в горы пешком. Женщине нельзя было кататься на лошади, а Горный один ехать в горы не захотел, хотя любил верховую езду. Они шли медленно по обочине дороги. Рука полковника уверенно лежала на плече Жаровой, а ее рука обхватила его за пояс. Светловолосая голова склонилась на широкое плечо. Инга прошептала:
– Мне так хорошо с тобой…
Он искоса взглянул на ее лицо. Улыбнулся да чуть крепче прижал к себе. В голове пронеслось: «Мне тоже…», но он ни слова не произнес. Теперь можно было не бояться нападения и оружия с собой они не взяли, за исключением ножа, чтоб порезать захваченные припасы.
На плечах Горного висел рюкзак с водой, бутербродами и фруктами. Они намеревались побродить по Лаго-Наки подольше и перекусить на плато. Наталья постаралась снабдить всем необходимым из того, что осталось из съестного на базе. Пожарила утром пару ломтей свинины и завернула ее в фольгу. Обитатели турбазы радовались за обоих. Полковник больше не стремился хоть как-то завуалировать свои отношения с женщиной, понимая бесполезность этого. Куракина откровенно говорила Инге прямо при нем:
– Свадьбу к нам приезжайте играть! Мы вам столы накроем!
Василь на эти слова впервые не злился. Задумчиво оглядывался на красневшую писательницу и молчал…
Горный и Жарова медленно спустились по тропинке вниз. Полковник часто помогал ей перебраться с камня на камень в особо трудных местах, протягивая руку, а то и подхватывая на руки. Медленно, отдыхая из-за Инги через каждые пятьдесят метров, поднялись наверх и теперь шагали по плато, тихонько переговариваясь. Писательница все еще была слаба и уставала быстро. Остановившись в очередной раз, она тихо спросила: