Утро псового лая
Шрифт:
– Да, Исмаил, случилось. Мне нужна твоя помощь. Надеюсь, ты не откажешь старому другу?
Исмаил Хороев, человек номер один в чеченской мафии, создавшей в столице России мощную и глубоко законспирированную структуру, уцелевшую, несмотря на все усилия правоохранительных органов во время последней операции против террористов и мятежников в самой Чечне, не мог отказать. Он был чеченцем, горцем, а потому никогда не забывал долги, а для Гоги Берквадзе Исмаил был именно должником, обязанным тому, по меньшей мере, свободой. И потому этот опасный, способный быть безжалостным и чудовищно жестоким, человек только спросил:
– Чем я могу тебе помочь,
– Я хочу, чтобы ты сделал то, о чем никогда и никто еще не помышлял, не говоря уж о том, чтобы реализовать это, – ответил Гоги. – Я хочу, чтобы ты убил президента Швецова. Я дам тебе все, что пожелаешь, любые деньги, любую помощь, только помоги мне избавиться от него.
– Если он твой враг, считай, что его уже нет, – спокойно ответил Хороев, нисколько не удивившийся просьбе Берквадзе. – Я все сделаю, дорогой.
Глава 10
Тени
Атлантическое побережье США
2 апреля
В этот раз они собрались на ничем не примечательной вилле, располагавшейся на побережье штата Мэн, на выступавшем в воды Атлантического океана скалистом мысе, обрывавшемся вниз почти отвесными склонами. Люди, олицетворявшие собой реальную власть в сильнейшем государстве планеты, но никогда не выставлявшие эту власть, свои истинные возможности и свое значение, на показ. Они привыкли находиться в тени иных фигур, более харизматичных, более известных широкой публике, но в действительности являвшихся лишь марионетками в руках теней-кукловодов.
Гости начали прибывать на виллу, являвшуюся одним из постоянных мест встречи этого неформального, и официально просто несуществующего комитета, или, что будет точнее, тайного ордена, с раннего утра, поскольку встреча была назначена на полдень, а опаздывать на нее считалось дурным тоном. Кто-то прилетел на вертолете, благо возле небольшого и весьма скромного на первый взгляд строения располагалась вполне приличная посадочная площадка, способная принять при необходимости и тяжелый "Чинук". Иные приехали на автомобилях, ограничившись минимальным числом сопровождающих лиц или вовсе обойдясь без таковых. А отдельные личности, выделявшиеся своей экстравагантностью, и вовсе выбрали в качестве транспортных средств скоростные катера и даже гидропланы.
На въезде в усадьбу гостей встречал лишь одинокий привратник, без малейшей заминки пропускавший каждого, поскольку всех, кто имел право находиться здесь, знал в лицо уже довольно давно, а посторонние еще ни разу не появлялись в этом укромном уголке. Однако все, кто был сегодня приглашен на эту встречу, знали, что вилла охраняется едва ли не лучше, чем резиденция президента Соединенных Штатов. Несколько крепко сбитых молодых людей в строгих костюмах, при галстуках и с прицепленными за ухо микрофонами составляли лишь самый последний и единственный видимый рубеж этой системы безопасности. По сути, они не столько охраняли, сколько отвлекали на себя внимание непрошенных гостей, которым вздумалось бы посетить это место.
В действительности меры безопасности были намного более серьезными. Все возможные подходы к вилле, благодаря ее расположению на узком мысе, весьма ограниченные, контролировали засевшие в окружавших дом и подступавших к ведущей к нему дороге зарослях снайперы с крупнокалиберным оружием, оснащенным сверхсовременными прицелами. Они имели приказ открывать огонь на поражение по любому,
Помимо прикрытия виллы с земли, она также неплохо была защищена и с воздуха. Операторы размещенных на находившейся в полусотне миль отсюда военно-воздушной базе радаров не имели представления, что находится в этом районе, но им был дан четкий приказ не допускать присутствия в воздушном пространстве над этим квадратом посторонних самолетов и вертолетов, и этот приказ выполнялся неукоснительно. На крайний случай к взлету каждое мгновение была подготовлена пара истребителей F-16C "Файтинг Фалкон", под завязку заправленных топливом и нагруженных ракетами, которые должны были без долгих колебаний уничтожить любого нарушителя. Лишь летательным аппаратам, снабженным специальным радиомаяком, посылавшим некий закодированный сигнал, значения которого сидевшие у экранов радиолокационных станций люди не знали, позволено было летать в этом районе.
Оставался еще морской путь, тем более, скалистый мыс был окружен водами океана с трех сторон, но чужаков, избравших его, тоже ждали бы неприятные сюрпризы, начиная с курсировавшего в нескольких милях от побережья фрегата, и заканчивая почти неприступными отвесными стенами, кое-где специально обтесанными и отшлифованными, словно стекло. Говорили также и о затаившейся где-то неподалеку атомной субмарине, но эти рассказы люди сведущие также считали выдумкой, как и истории о минных полях и ямах-ловушках, окружавших виллу с суши.
Пока собирались все приглашенные на эту встречу, остальные в ожидании их расположились в гостиной, окна которой выходили на океан. Молчаливый стюард, двигавшийся слишком плавно и выглядевший излишне мускулистым для простого лакея, подал всем кофе и бесшумно выскользнул за дверь. Пока не началось главное, то, ради чего одни из самых влиятельных людей этой страны, а значит, и почти всего мира, бросили свои неотложные дела, прислуге разрешалось присутствовать здесь, потом же эта небольшая комната окажется буквально изолированной от всего остального мира не несколько часов.
– Сколько нам еще ждать, – с явным раздражением в голосе произнес высокий пожилой мужчина, седовласый, выглядевший, точно потомственный аристократ. На самом деле Айзек Райтман не был аристократом, но ему почти полностью принадлежала такая корпорация, как "Дженерал Моторс", и это делало Райтмана исключительно важным лицом, в том числе и в предстоящей встрече. – Почему он позволяет себе опаздывать?
– Не кипятитесь так, друг мой, – успокаивающим тоном профессионального психолога произнес глава администрации президента Алекс Сайерс, человек, словами которого обращался к американской нации глава этого государства. – Должно быть, и мистера Говарда были причины, иначе он не позволил бы себе проявлять такую непунктуальность.