Утром деньги, вечером пуля
Шрифт:
Трех часов как раз хватит на все – выбрать цвет, посидеть сорок пять минут с краской на голове, все смыть, сделать стрижку, уложить волосы и, конечно, поболтать с парикмахершей о жизни. Но если Эльвира придет к Танечке красить волосы послезавтра, то что тогда она делала в салоне три дня назад?
– Я на этой неделе ее не видела… – сказала я как можно беззаботнее, – вроде бы она уже была у вас недавно.
– Ой! – Танечка засмеялась. – Прилетела вся с вылупленными глазами – Таня, кричит, времени совершенно нету, быстро меня уложи и макияж сделай. Я – как да что, да когда же краситься будешь. Потом, говорит, все потом. А сейчас у меня неожиданный форс-мажор образовался, нужно к полседьмому успеть в одно место. И побежала. Но причесала я ее хорошо и брови подкрасила. Ой, зачем же вы дергаетесь, так я поцарапать ножницами могу!
Я подпрыгнула от свежей мысли: а не на встречу ли со своим бывшим мужем Ангорским так спешила Эльвира Эдуардовна? И встреча эта закончилась для него очень печально…
Танечка ловко орудовала ножницами, и через некоторое время в зеркале проявилась весьма симпатичная личность, а уж после укладки я и вовсе показалась себе красавицей.
Сердечно распрощавшись с умелым мастером, я предстала пред светлые очи дяди Васи.
– Ну, тезка, да ты прямо расцвела! – поразился он. – То есть и так была ничего себе, а уж теперь-то…
– Да ладно, дядя Вася, давайте про дело говорить, – отмахнулась я вроде бы равнодушно, хотя комплимент был приятен. – Значит, наврала все Эльвира, нет у нее никакого алиби, как раз к полседьмому она куда-то сильно торопилась, даже волосы красить не стала! Брать ее надо за жабры сразу же!
– Ну, это ты молодец, тезка, что все выяснила… – заговорил дядя Вася после того, как я подробно передала ему весь разговор с парикмахершей. – Однако что-то меня сомнения гложут насчет убийства. Говоришь, причепурилась она и куда-то торопилась? Так с чего бы ей красоту наводить перед тем, как бывшего мужа молотком по голове жахнуть?
– А зачем она тогда милиции наврала?
– А затем, что Толе Зубчику наврать сам бог велит, – вздохнул дядя Вася, – ему что ни скажешь, он всему верит. И ничего не проверяет, такой уж человек. Так что сдавать эту Эльвиру Толику мы не будем. Он на нее зол из-за вранья, сразу оформлять начнет за убийство.
– Так вас вроде для этого и наняли! – брякнула я.
– Так-то оно так, а все же хотелось бы правду выяснить… – Дядя Вася отвернулся.
– За правду, может, и денег не заплатят! – не унималась я.
– Пусть! – решительно сказал дядя Вася. – А невинного человека под убийство подводить я ни за какие деньги не стану!
– Ладно, мне и самой интересно, в чем там дело, – согласилась я, – с чего это Эльвира так подхватилась? Что у нее за форс-мажор в тот день случился?
Эльвира Эдуардовна Ангорская была женщиной одинокой и поэтому трудящейся. Работала она в небольшом техническом издательстве, расположенном в полуподвальном этаже старинного дома на Пятой линии. Работу эту, я так полагаю, выбрала она исключительно из удобства, поскольку денег платили ей мало – откуда большим деньгам в маленьком издательстве взяться? Но Эльвира жила по соседству, на той же Пятой линии, через два квартала, так что на работу ходила пешком. Не помню, говорила я или нет, но если кто поселится на Васильевском острове, то в другую часть города нипочем не переедет. Если квартиру меняет, то тут же, на Васильевском.
Вход в издательство был свободный, я подгадала к обеденному перерыву в половине второго и спросила у девушки, сидевшей за маленьким столиком у двери, как мне найти Эльвиру Эдуардовну.
– А вон она пошла на обед! – показала девушка на окно, в котором шагали довольно-таки стройные ноги в дорогих туфлях. – Вы ее еще догоните!
Догонять не пришлось, потому что сотрудники гурьбой отправились на Средний в недорогую кафешку, а Эльвира Эдуардовна свернула в проход между домами, где располагался небольшой такой ресторанчик под незамысловатым названием «Лоза».
Я вошла в зал почти следом и увидела, как Эльвира, приветствуемая официанткой как старая знакомая, усаживается за столик в углу, перед зеркалом. Выглядела Эльвира Эдуардовна для своего почти полтинника весьма неплохо даже на мой пристальный женский взгляд. Не худая, но и не полная, никаких отвислых щек и тройных подбородков не намечается, одета не вычурно, но с большим вкусом, лицо ухоженное, волосы тщательно уложенные, тут уж Танечка постаралась. Макияж незаметный, то есть косметика дорогая.
Да уж, откровенно говоря, хотелось бы мне в ее годы выглядеть так же. Впрочем, мне до нее еще очень далеко…
– Вы позволите? – спросила я, взявшись за спинку стула.
– Что вам угодно? – холодно удивилась она, потому что столиков свободных в небольшом зале было довольно.
– Мне угодно с вами побеседовать. Приватно, – я мило улыбнулась и села. – Насчет убийства вашего бывшего мужа.
– Вы не из милиции, – тотчас констатировала она.
– Верно, а вы наблюдательная женщина, – ответила я.
На мою лесть Эльвира не поддалась, да я не сильно на это рассчитывала. Первое впечатление говорило, что эту женщину разговорить непросто.
– Меня наняла нынешняя жена, то есть вдова вашего бывшего мужа для того, чтобы найти его убийцу, – сказала я чистую правду, – не скрою: ей бы очень хотелось, чтобы убийцей оказались вы…
– Дура какая Анька! – Эльвира расхохоталась. – И жадная очень. Все ей покоя не давало, что Николай половину прибыли от магазина мне отдавал. Так ведь все по закону, мы на паях магазином владели.
– Да-да, про это она говорила…
– Вот что, детка, – Эльвира оборвала смех, – я уже менту придурочному все про свое алиби рассказала. Так что вали-ка ты отсюда, пока я охрану не крикнула.
– Вот что, тетя, – я немедленно приняла ее тон, – насчет твоего алиби я уже разобралась. В салоне «Далила» побывала. Там Танечка хоть и большой мастер и к тебе хорошо относится, но перед милицией покрывать тебя нипочем не станет, ни к чему ей такие заморочки. Так что если я сейчас отсюда уйду, то буквально к вечеру тот мент придурочный явится по твою душу с ордером на арест. Я его еще лично попрошу, чтобы на трех машинах приехали менты, с мигалкой и звуковыми сигналами, и тебя в наручниках через весь двор провели.