Утром деньги, вечером пуля
Шрифт:
– Не спишь? Я тут сижу, с бумагами разбираюсь. Слушай, нашла я эту поставщицу. Щукина ее фамилия! ИЧП А. Г. Щукина.
– Как вы сказали? – севшим голосом переспросила я.
– Щукина Алена Геннадьевна, – ответила Эльвира.
– Вы уверены?
– Кроме нее, больше некому, остальных я всех знаю! Если и был у Николая роман, то только с ней!
Наверное, Эльвира на меня обиделась, потому что говорила я с ней не слишком вежливо, отвечала невпопад, уж очень удивилась. Как не прийти в изумление – та же самая Алена Геннадьевна Щукина, чью
Первой мыслью было позвонить дяде Васе и все ему рассказать. Но тут в прихожей отчаянно взвыл Бонни. Я достаточно хорошо разбираюсь в оттенках его воя, чтобы понять: ему срочно нужно на улицу. Все ясно: мидии и вправду оказались несвежими. И выходит, прав Гена Прыщ: мастерство не пропьешь!
Ночь мы провели беспокойно, а точнее, выходили раз пять, и заснуть мне удалось лишь под утро. Разбудило меня яркое солнце, на часах была половина одиннадцатого. Дядя Вася на звонок не ответил – ушел уже по делам или от заказчицы прячется. Я подумала немного и решила разведать обстановку. Ведь я знаю, где живет Алена Щукина, во всяком случае, она назвала этот адрес в стоматологической клинике: Малый проспект, дом 13, квартира 52.
К самой Щукиной я, конечно, ни за что не сунусь, раз она проходит по делу об убийстве, но вдруг наткнусь на что-то интересное. И поднесу потом дяде Васе эту самую Щукину на тарелочке с голубой каемочкой. А то он считает, что я способна только бумажки перебирать да бухгалтерию вести. Какая там бухгалтерия, когда дел никаких нету, впору агентство закрывать!
Я оделась поаккуратнее, накрасилась посильнее и отправилась. Бонни, утомленно дремавший на своей подстилке, даже не поднял головы мне вслед.
Дом, в котором жила таинственная Алена Щукина, был новый, но хорошо вписывался в окружающую старую застройку. Архитектор постарался и придал ему узнаваемые черты стиля модерн. Перед домом был разбит нарядный ухоженный газон, на котором вольготно цвели бравые темно-красные георгины, поздние увядающие мальвы и жеманные изысканные хризантемы. Рядом с газоном копошилась коренастая загорелая дворничиха, к ногам которой боязливо жалась скромная серая кошечка на последней стадии беременности.
Дворничиха хозяйским взглядом окидывала цветник, между делом отчитывая кошку:
– Ну, никакого у тебя, Нюська, соображения! Разве ж можно так себя вести? Не успела я прежних твоих котят пристроить, а ты снова с пузом! Где твоя женская гордость? Где твоя, извини за выражение, девичья честь? Главное дело, ты об своих детях думаешь? Куда их девать? Чем кормить? Нет, у тебя на этот счет никаких мыслей не имеется, у тебя мысль одна на все случаи жизни!
Беременная Нюська преданно заглядывала в глаза хозяйки и терлась о ее ноги. Она не сомневалась, что та позаботится о будущем потомстве.
– Опять, значит, придется жильцов уговаривать! – вздыхала дворничиха. – Ох ты, горе мое!
Поравнявшись с Нюськой и ее хозяйкой, я остановилась в нерешительности. Решив для начала разговора воспользоваться примитивной лестью, проговорила:
– Какая у вас кошечка симпатичная!
– Симпатичная-то симпатичная, – вздохнула тетка. – Только шалава аморальная, пробы ставить некуда. Вот, опять в положении. Тебе котеночек не нужен? У нее котята красивые! Если я насчет папаши не ошибаюсь, будут полуперсидские.
– К сожалению, котенка взять не смогу, – ответила я. – У меня жилья своего нету, снимать приходится, а какие хозяева с кошкой пустят? Вот, кстати, у вас тут в доме вроде квартира сдается… Вы ничего про эту квартиру не знаете? Мне удобно было бы, до работы близко…
– Сдается, – дворничиха вытерла руки о передник, подошла ко мне. Аморальная Нюська следовала за ней как приклеенная, задрав хвост трубой.
– Сдается квартирка на третьем этаже, – повторила тетка. – Прежняя жиличка на днях съехала, никого не предупредив, и мне Виолетта Ильинична, хозяйка, велела новую подыскать. Я и объявления всюду расклеила… Ты по этому объявлению и пришла, наверное?
– По объявлению, – поспешно подтвердила я.
– А мне Виолетта Ильинична сказала, чтобы найти непременно женщину одинокую или девушку, навроде прежней. Потому как семья с детьми много беспорядка устроит, а если мужчина одинокий – так либо пьет, либо гулянки у него постоянные. А та жиличка хорошая была, тихая, никого к себе не водила и музыку не крутила, так что никакого от нее беспокойства.
Она оглядела меня внимательным оценивающим взглядом и осведомилась:
– А ты, девонька, как – местная или приезжая?
– Местная, – поспешила я ее успокоить. – С мужем развелась, да еще квартиру разменять не успели, вот и снимаю…
– Известное дело – мужики все сволочи, – пригорюнилась дворничиха, – эта вот, что до тебя тут жила, Алена, тоже с мужем разводилась. Хозяйка-то, Виолетта Ильинична, женщина аккуратная и осторожная. Да еще дом у нас такой, что жильцы разных сомнительных личностей не потерпят. Виолетта уж паспорт этой Алены проверяла, как рентгеном просвечивала. А потом и говорит: ты в Ленинграде родилась, так неужели площади своей нету? Ну та и призналась, что в процессе развода, и муж обещал квартиру ей после купить. А пока жить вместе они не в состоянии. Интересная такая была девка, все при ней, ты тоже ничего – и чего этим мужикам надо, хотела бы я знать?
Я скроила жалостливую физиономию и развела руками. Дворничиха покачала головой.
– Так что – хочешь квартирку посмотреть? Мне Виолетта Ильинична и ключи дала.
– Да, конечно! – обрадовалась я. – Как же не посмотреть? Нельзя ведь кота в мешке покупать!
– Кота нельзя! – вздохнула дворничиха и укоризненно покосилась на Нюську. – А ты, морда аморальная, с нами в дом не ходи, здесь дожидайся да о своем поведении думай!
Нюська послушно уселась посреди дорожки и принялась умывать мордочку. А мы с дворничихой вошли в подъезд.