Увечный бог
Шрифт:
– Он решил нас покинуть?
– Тысяча человек видит сны о войне, но у всех сны разные. Скоро он пропадет, и Маппо тоже. Ребенок огорчится.
Лошади вдруг дернулись, заплясали на привязи. Ливень прошел мимо, оскалился: - Этим утром заяц осмелел.
Чудная Наперстянка зажала рукой рот, подавляя вопль. По нервам словно пробежало пламя. Она вскочила, пинком отбросив подстилку.
Ливень и Сеток стояли подле лошадей, смотря на север. Кто-то приближался. Земля словно пыталась убежать из-под ее ног, под поверхностью
– Осторожнее, Чудная, - сказал Грантл.
– Против этой...
– Он покачал головой. Покрывавшие тело полосы быстро темнели, в глазах не осталось ничего человеческого. Однако он не вынимал сабель.
Она поглядела на Треля, но его лицо было непроницаемым.
"Я не убивала Джулу. Не моя вина".
Она отвернулась и пошла вперед.
Шагавшая к ним была поджарой. Старая карга в змеиной шкуре. Оказавшись ближе, Наперстянка заметила, что кожа на лице высохла, глазницы зияют пустотой. Грантл позади зашипел, словно кот.
– Т'лан Имасса. Оружия нет, значит, Гадающая. Чудная Наперстянка, не торгуйся с ней. Она предложит силу, ты сможешь сделать что захочешь. Но откажись.
Она прохрипела, скрипя зубами: - Нам нужно домой.
– Не этим путем.
Она потрясла головой.
Старуха встала в десятке шагов. К удивлению Наперстянки, первым заговорил Ливень.
– Оставь их, Олар Этиль.
Карга склонила голову к плечу. Пряди волос разметало, словно клочья паутины.
– Только один, воин. Не твое дело. Я пришла, чтобы забрать родича.
– Чего? Ведьма, это...
– Ты его не получишь, - заявил Грантл, проходя мимо Ливня.
– Посторонись, щенок, - предостерегла Олар Этиль.
– Погляди на своего бога. Он прячется от меня.
– Она ткнула узловатым пальцем в сторону Маппо: - А ты, Трелль, это не твоя битва. Не вмешивайся, и я скажу все, что тебе нужно знать о нем.
Маппо чуть не пошатнулся. Лицо его исказилось горем. Он сделал шаг назад.
Наперстянка вздохнула.
Сеток сказала: - Кто тут твой родич, ведьма?
– Его зовут Абс.
– Абс? Тут нет...
– Мальчик, - рявкнула Олар Этиль.
– Приведите сына Оноса Т'оолана!
Грантл выхватил сабли.
– Не будь глупцом!
– зарычала Гадающая.
– Твой же бог тебе помешает! Трич не позволит тебе вот так глупо лишиться жизни. Решил перетечь? Не получится. Я убью тебя, Смертный Меч, уж не сомневайся. Мальчик. Ведите его.
Теперь проснулись все. Наперстянка обернулась: Абси стоял между сестричками, широко раскрыв сияющие глазки. Баалджагг медленно шел вперед, в сторону Сеток, опустив массивную голову. Амба Бревно остался у могилы брата, молчаливый и замкнутый; юное недавно лицо казалось старым, из глаз исчез всякий проблеск любви. Картограф встал ногой в угли костра, глядя куда-то на восток - на восходящее солнце?
– а Полнейшая Терпимость помогала подняться Финт. "Нужно попробовать новое исцеление. Покажу Амбе, что не всегда так слаба. Я могу... нет, думай о том, что творится сейчас!
– Ты не будешь вмешиваться, если я благословлю твою нужду?
– Олар Этиль кивнула.
– Согласна. Приведи дитя.
– Даже не думай, - бросил Грантл. Взор нечеловеческих глаз приморозил Наперстянку к земле. Полоски на голых руках словно затуманились, но тут же обрели четкость.
Гадающая сказала: - Мальчик мой, щенок, потому что мне принадлежит его отец. Первый Меч снова служит мне. Неужели ты готов помешать воссоединению отца и сына?
Стави и Стория побежали к ней, комкая слова: - Отец... он жив? Где же он?!
– Недалеко.
– Тогда приведи его сюда, - сказал Грантл.
– Пусть сам заберет детей.
– Дочери не его крови. Они мне не нужны.
– Тебе? Как насчет Т'оолана?
– Ладно, отдайте и их. Я подумаю, как ими распорядиться.
Ливень взвился: - Она хочет перерезать им глотки, Грантл.
– Я такого не говорила, воин, - возразила Гадающая.
– Возьму всех троих, вот мое предложение.
Баалджагг подкрадывался все ближе. Олар Этиль поманила его к себе.
– Славный ай, приветствую тебя и приглашаю в свою компа...
Громадный зверь прыгнул; тяжелые челюсти сомкнулись на правом плече Гадающей. Ай извернулся, роняя Олар Этиль. Защелкали костяные и ракушечные фетиши, замотались полосы змеиных шкур. Волк-великан не ослаблял хватки. Он попятился и мотнул головой, ударив ведьму о землю. Кости хрустели в его челюстях. Тело дергалось, словно беспомощная жертва.
Баалджагг отпустил измочаленное плечо, ухватил Олар Этиль за голову. Поднял в воздух...
Левая рука Олар резко ударила по волчьему горлу, пробив сухую кожу, достав до позвоночного столба. Хотя волк подбросил ее вверх, ведьма не ослабила захвата. Скорость движений Баалджагга добавила силы ее удару. Внезапный страшный треск - весь змеящийся позвоночник вылез из горла, сжатый в костлявой руке.
Гадающая откатилась от волка, тяжело ударившись о землю. Заклацали кости.
Баалджагг упал. Голова моталась, словно камень в мешке.
Абси завизжал.
Не успела Олар Этиль встать, Грантл зашагал к ней, поднимая клинки. Увидев его, она отбросила хребет зверя.
И начала перетекать.
Когда он достиг ее, Олар была лишь пятном, готовым вырасти во что-то огромное. Он ударил туда, где миг назад было ее тело; чаши эфесов резко звякнули обо что-то твердое. Превращение внезапно прекратилось. Олар Этиль упала на спину. Лицо ее было размозжено.
– Плевать мне на бога-тигра, - сказал Грантл, вставая над ней.
– Худ побери дурацкие превращения, и твое и мое!
– Клинки скрестились прямо у ее челюстей.
– Знаешь, Гадающая, если хорошенько ударить, даже кости Т'лан Имассов ломаются.
– Ни один смертный...
– Мне нассать. Я тебя на куски порублю. Поняла? На куски. Как у вас делается? Череп на шесте? Или в нише? Развилка дерева? Деревьев тут нет, ведьма, но вот ям в земле - сколько угодно.
– Ребенок мой.