Уверенность в себе. Как повысить самооценку, преодолеть страхи и сомнения

Чаморро-Премузик Томас

Психологический механизм, лежащий в основе отрицания вредных или нежелательных привычек, называется когнитивным диссонансом. Люди, как это порой ни удивительно, – существа рациональные и чувствуют необходимость в гармонии между своими убеждениями и поступками. В противном случае они испытывают неприятное ощущение непоследовательности своего поведения, замешательство и раздражение, – это и есть когнитивный диссонанс, и он вынуждает человека пересмотреть мнение о себе. Другими словами, когнитивный диссонанс указывает нам на искажение собственного мнения о себе, и один из способов избежать диссонанса заключается в том, чтобы исказить реальность. Парадоксально – наше стремление к рациональности заканчивается тем, что мы становимся нерациональными. Например, если бы курильщики признали факт, что курение смертельно опасно, они бы чувствовали себя дураками каждый раз, когда закуривали; если бы пьяницы признали факт, что у них проблема с алкоголем, они бы чувствовали себя идиотами, когда выпивали, и т. д. Леон Фестингер, социальный психолог, который полвека назад первым изучил когнитивный диссонанс в Америке, отмечал, что, поскольку курение несовместимо со знанием о том, что курить вредно, курильщики вынуждены трансформировать свои убеждения о курении, чтобы минимизировать диссонанс (и продолжать курить). Неудивительно, что чем больше люди курят, тем сильнее отрицают, что курить вредно {196} . Иллюзии – вот топливо для вредных привычек.

196

M. Kleinjan, R. J. van den Eijnden, and R. C. Engels, “Adolescents’ Rationalizations to Continue Smoking: The Role of Disengagement Beliefs and Nicotine Dependence in Smoking Cessation,” Addictive Behaviors 34, no. 5 (2009): 440–45.

Когнитивный

диссонанс испытывают не только курильщики или пьяницы – он знаком всем нам. Например, именно из-за когнитивного диссонанса вы решаете разорвать дружеские отношения с теми, чье мнение по важным вопросам расходится с вашим, заставляете себя думать, что дорогое блюдо было вкусным, и убеждаете себя, что долгое, утомительное путешествие стоило того. Посмотреть правде в глаза было бы тяжелее, да и самоуважение бы пострадало. Действительно, одно из интереснейших открытий во всей психологии заключается в том, что попытки избежать когнитивного диссонанса – это, в общем и целом, результат желания любой ценой сохранить положительное мнение о себе, вплоть до искажения реальности даже в самых обычных вопросах. В одном из первых экспериментов на эту тему Джек Брем просил испытуемых дать оценку различным бытовым приборам и оборудованию (холодильникам, стиральным машинам, газовым плиткам и т. д.). После выставления рейтингов участников просили выбрать один предмет в подарок, но с оговоркой: выбор можно было делать только из двух предметов, которым они дали одинаковую оценку. В соответствии с теорией когнитивного диссонанса, участникам начинал больше нравиться предмет, выбранный в качестве подарка, и когда их просили снова оценить бытовые приборы, они давали ему более высокую оценку {197} .

197

J. W. Brehm, “Postdecision Changes in the Desirability of Alternatives,” Journal of Abnormal Psychology 52, no. 3 (1956): 384–89.

Поскольку стремление уменьшить диссонанс вызвано необходимостью сохранить положительный образ собственного «я», можно было бы ожидать, что у уверенных людей мотивация на избежание когнитивного диссонанса будет выше. Эта гипотеза была проверена в нескольких элегантных экспериментах, проведенных Хартом Блэнтоном с коллегами. В первом исследовании участникам предложили вслепую отличить кока-колу от пепси-колы, предварительно попросив их указать, насколько один напиток для них предпочтительнее другого. Как вы, вероятно, замечали, большинство любителей колы утверждают, что легко могут отличить кока-колу от пепси, особенно если отдают явное предпочтение одному из напитков. Однако, как вы уже знаете из этой книги, существует большая разница между тем, что люди думают о своих возможностях (их уверенность), и тем, что они фактически могут (их компетентность). Соответственно, эксперимент показал, что участники переоценили свою способность различать напитки, особенно те, кто сообщил о сильном предпочтении одного из них. Чем выше было мнение участников о своих дегустаторских талантах, тем больше они были «вынуждены» проявлять уверенность в суждениях, устраняя таким образом когнитивный диссонанс, – даже когда были неправы. Как заметили исследователи, «связь между воспринимаемым предпочтением и уверенностью суждения свидетельствовала о мотивации самозащиты. С увеличением степени предпочтения увеличивалась и мотивация веры в точность своей оценки» {198} . Таким образом, участники, которые считали себя знатоками и важничали, в меньшей степени осознавали свою некомпетентность, поскольку их желание чувствовать себя компетентными затмевало желание принять свою неправоту, и в результате они напускали на себя уверенность.

198

H. Blanton, B. W. Pelham, T. DeHart, and M. Carvallo, “Overconfidence as Dissonance Reduction,” Journal of Experimental Social Psychology 37, no. 5 (2001): 373–85.

Д-р Блэнтон с коллегами решил повторить эксперимент в критических условиях, а именно во время сдачи студентами экзамена. Исследователи воспользовались случаем, чтобы проверить, будут ли студенты, озабоченные сохранением положительного мнения о себе, искажать свое восприятие экзамена, чтобы избежать диссонанса. Перед экзаменом студентов попросили сообщить, насколько важно для них успешно его сдать. После экзамена студенты ответили, насколько они уверены в том, что хорошо проявили себя на экзамене. При этом некоторым студентам (выбранным произвольно) сообщили, что если они показали плохие результаты на экзамене, оценка им не зачтется; другим же студентам ничего не говорили, поэтому они считали, что экзамен повлияет на итоговую оценку. Как и предполагали д-р Блэнтон с коллегами, чем больше студентов волновал экзамен, тем более уверенно они давали оценку своим ответам, даже после того, как им сообщили их настоящую оценку. Однако в группе, которой обещали не выставлять плохую оценку, не было отмечено существенной связи между степенью озабоченности экзаменом и уверенностью, с которой они оценивали свои ответы на экзамене.

Приведенные результаты указывают на то, что высокая уверенность является неосознанной стратегией минимизации диссонанса, связанного со здоровьем. Это объясняет, почему уверенные люди более склонны рисковать здоровьем даже после того, как им четко объясняют, чем они рискуют. Иными словами, существует некий внутренний конфликт между сохранением высокой степени уверенности в здоровье (восприятием себя как здорового человека) и точностью самоосознания (осознания, что вы нездоровы). Однако уверенность не только снижает самоосознание, но и способствует совершению поступков, несущих угрозу здоровью. Представьте себе курильщика, которому рассказали о вреде курения для здоровья. В первый момент ему становится не по себе, но потом он решает попросту не обращать внимания на это и говорит себе: «Мне не о чем беспокоиться, со мной все в порядке». Ясно, что такая реакция только укрепит его решимость курить. Таким образом, уверенность служит психологическим щитом, который противодействует проверке на реальность происходящего, сохраняя нашу совесть чистой даже при явном вреде здоровью.

Джеймс Жаккар, Тоня Додж и Гильямо-Рамос Винсент провели лонгитюдное исследование роли уверенности в рискованном сексуальном поведении девочек-подростков {199} . Выяснилось, что чем больше участницы были уверены, что знают, как пользоваться контрацептивами, тем с большей вероятностью они беременели в будущем. Результаты можно объяснить двумя причинами: во-первых, слабой связью между уверенностью (знанием в их восприятии) и компетентностью (глубиной их реальных знаний), во-вторых, тем, что уверенность в знаниях дала основание повысить воспринимаемую возможность заниматься сексом без негативных последствий. Другими словами, желание ощущать себя компетентными привело их к ложному восприятию знания, что, в свою очередь, максимально повысило их готовность рисковать. Как отметили

Харт Блэнтон с группой ученых из Университета Олбани: «Точное знание хорошо вознаграждается, и главная награда – повышение способности прогнозировать, контролировать и удовлетворять запросы социального мира. Чувство уверенности в точности собственных убеждений и суждений должно, таким образом, стимулировать ощущение безопасности при принятии как самых обычных, так и важных решений. К сожалению, спокойствие в результате такой уверенности часто бывает неоправданным» {200} . Люди с высокой уверенностью «склонны приуменьшать собственную уязвимость. Они прибегают к разнообразным когнитивным стратегиям, лишь бы убедить себя, что ничего плохого с ними не случится, и игнорируют информацию, которая этому противоречит. Таким образом они дистанцируются от потенциально опасных последствий рискованных поступков» {201} . Вспомним известное высказывание французского философа Франсуа Мари Вольтера: «Сомнение неприятно, но состояние уверенности абсурдно» {202} .

199

J. Jaccard, T. Dodge, and V. Guilamo-Ramos, “Metacognition, Risk Behavior, and Risk Outcomes: The Role of Perceived Intelligence and Perceived Knowledge,” Health Psychology 24, no. 2 (2005): 161–70.

200

Blanton et al., “Overconfidence as Dissonance Reduction,” 373.

201

Baumeister et al., “Does High Self-esteem Cause Better Performance,” 31.

202

S. G. Tallentyre, Voltaire in His Letters, Being a Selection from His Correspondence (New York and London: G. P. Putnam’s Sons, 1919).

Приведенные результаты показывают, что нереалистичная высокая уверенность – оборонительная стратегия, защищающая от неприятного факта: человек оказался не столь компетентен, как думал. Высокая уверенность искажает восприятие собственного здоровья и, соответственно, оценку отношения к нему. Поскольку психическая энергия, затрачиваемая на осуществление целей (включая связанные со здоровьем), ограниченна, то любая энергия, направленная на поддержание высокого мнения о себе, растрачивается впустую. Такая растрата не дает достичь поставленных целей – происходит так называемое «истощение эго», и психическая энергия, необходимая для самосовершенствования (изменения уровня компетентности), бессмысленно тратится на поддержание высокого мнения о себе (повышение уверенности). Вот почему уверенные люди так агрессивно защищаются, когда их критикуют {203} , и так упрямо пытаются сохранить свою репутацию в собственных глазах, когда она поставлена под удар {204} . Наоборот, приняв отрицательное мнение о себе, вы будете легче переносить критику (вы уже знаете, что другие думают о вас, и согласны с ними) и, следовательно, встанете на путь самосовершенствования. Сравним две ситуации. Первая: у вас слабое здоровье, вы это знаете и потому хотите его поправить. Вторая: вы стараетесь думать, что у вас со здоровьем все в порядке, и потому хотите себя в этом уверить и игнорируете реальное состояние здоровья.

203

H. Tennen and G. Affleck, “The Puzzles of Self-esteem: A Clinical Perspective,” in Self-esteem: The Puzzle of Low Self-regard, ed. R. Baumeister (Hoboken, NJ: Wiley, 1993), 241–62.

204

Baumeister et al., “Does High Self-esteem Cause Better Performance?”

• Уверенные люди склонны считать, что они ведут более здоровый образ жизни, чем на самом деле. Например, оптимисты куда более уверены в своей способности сбросить лишний вес, даже если в действительности совсем не худеют {205} .

• Уверенным в себе курильщикам гораздо труднее (чем неуверенным) внушить мысль об опасности курения, потому что им намного труднее примириться с мыслью, что они совершают глупость {206} .

• Уверенные в себе подростки думают, что родители одобряют их выпивку, в то время как неуверенные осознают, что не одобряют {207} .

205

Y. Benyamini and O. Raz, “ ‘I Can Tell You If I’ll Really Lose All That Weight’: Dispositional and Situated Optimism as Predictors of Weight Loss Following a Group Intervention,” Journal of Applied Social Psychology 37, no. 4 (2007): 844–61.

206

M. Gerrard, F. X. Gibbons, M. Reis-Bergan, and D. W. Russell, “Self-esteem, Self-serving Cognitions, and Health Risk Behavior,” Journal of Personality 68, no. 6 (2000): 1177–1201.

207

Gerrard et al., “Self-esteem, Self-serving Cognitions.”

• Уверенные в себе студенты колледжа в значительно большей степени склонны злоупотреблять алкоголем, курить, не спать ночами и заниматься беспорядочным сексом, чем их менее уверенные сокурсники {208} .

Короче говоря, льстящие нам искажения восприятия, питаемые высокой уверенностью, – враги здоровья. Из-за них уверенные люди больше пьют, принимают наркотики, занимаются сексом без предохранения, а также порождают ложные ожидания «вот с понедельника я начну новую жизнь».

208

D. A. Raynor and H. Levine, “Associations Between the Five-Factor Model of Personality and Health Behaviors Among College Students,” Journal of American College Health 58, no. 1 (2009): 73–81.

3. Высокая уверенность порождает ложные надежды

Было бы не так страшно, если бы деструктивное влияние высокой уверенности на здоровье касалось меньшинства – людей с раздутой самооценкой или любителей смотреть на мир сквозь розовые очки. К сожалению, это стало нормой, по крайней мере в отношении общих проблем со здоровьем. Если неимущие во всем мире заболевают и умирают молодыми из-за нехватки денег, то люди с достатком сами навлекают на себя большую часть болезней из-за нереалистичных оценок своих проблем. «Не признающие очевидного» – так обычно говорят о жертвах зависимостей (от легальных или нелегальных веществ, без разницы), которые не признаются, что не могут контролировать свое саморазрушительное поведение. Кстати сказать, им присущи многие психологические черты, характерные для чрезмерно уверенных в себе людей, независимо от того, имеют они дурные склонности или нет. И все же, если бы мы реальнее расценивали свои возможности справиться с вредными привычками и приобрести полезные для здоровья, мы бы добились неизмеримо больших успехов в борьбе с вредными привычками и, возможно, вообще бы не обзаводились ими. Другими словами, чем меньше уверенность, тем больше компетентность.