Увертюра ветра

Элер Алиса

– Вы оскорбили меня. Теперь я вынуждена требовать, а не просить. Уже безо всякого вознаграждения.

– Госпожа, прошу! Моя жена больна, мечется в бреду. Мне некуда вас устроить!

Я буквально кожей чувствовал напряжение, разлитое по комнате. Рискованно, очень рискованно. Отказ благородной особе ни к чему хорошему не ведет. Но мужчина был то ли слишком глуп, чтобы понять, по какой острой грани ходит, облекая отказ в такую формулировку, то ли беспощадно смел... Впрочем, и в этом случае - глуп.

Камелия молчала, смотря на него сверху вниз. Холодно, жестко, неподкупно - как воплощение справедливости, сталь карающего меча. Он отвечал ей смелым, слишком смелым... все-таки смелым взглядом. Несломленным и готовым бороться до конца за то, что ему дорого.

Редкое для людей качество.

Бесценное.

– Хорошо, - девушка закрыла глаза, принимая решение.
– В таком случае я прошу Вас найти того, кто сможет оказать нам гостеприимство.

За вежливостью просьбы крылся неприкрытый приказ.

Мужчина медленно поднялся. Плечи его ссутулились, словно дух бесшабашной смелости в один миг покинул его, уступив место осознанию того, что он сотворил.

– Я не заслужил вашего снисхождения.

– Прекратите!
– оборвала его она.
– Ведите нас. Как Вас зовут?

– Грэг, госпожа, - он вновь поклонился.
– Идемте.

С непроницаемым лицом я подал леди руку, безукоризненно следуя этикету. Камелия приняла ее со спокойным достоинством. Мы пошли под руку.

Грэг обогнал нас и зашагал привычной, торопливой и размашистой походкой, постоянно забывая, что идет не один, и то и дело останавливаясь.

Я повернул голову, с прищуром следя за так и не сдвинувшимся с места Нэльвё. Он улыбнулся и, глянув на весело топорщащуюся с грядок ботву, поманил пальцем. Злат верным псом вспорхнул в открытую ладонь. Нэльвё подмигнул мне, подбросил полыхнувшую солнечным зайчиком монетку и медленно, не особенно-то желая нас нагнать, зашагал по улочке, что-то легкомысленно насвистывая.

Нужный нам дом оказался совсем рядом: через два направо и на противоположной стороне. Гораздо более просторный, разросшийся за счет пристроек - видимо семья ширилась и не хотела разъезжаться, - но такой же опрятный.

Грэг, не таясь, поднялся на крыльцо и забарабанил в дверь. Послышались сонные, перепуганные женские голоса, два вскрика, детский писк, приглушенный топоток. Дом оживал, как потревоженный улей. Потихоньку загорались свечи, алыми дрожащими кляксами расплываясь в черных провалах окон. Затрещали девушки-синички, загудели голоса почтенных матрон...

Мы с Камелиий так и остались в нескольких шагах у крыльца. Нэльвё как раз нагнал нас, когда, наконец, раздались шаркающие шаги и дверь отворилась. Из-за нее, держась с достоинством не меньшим, чем у нашей леди, вышел сухонький старичок. Выцветшие тускло-серые глаза смотрели подслеповато, но твердо и ясно.

– Что случилось, Грэг?
– спросил он спокойным, звучным голосом, не разглядев нас в полумраке.
– Неужели твоя...
– он скорбно замолчал.

Великан побледнел и замахал руками:

– Типун тебе на язык, старый бес! Это наш староста, - объявил он, обернувшись к нам. И представил: - Высочайшая леди и ее свита.

– Какому дому вы принадлежите?- тихо спросил староста, переводя пронзительный взгляд на нас.

– Высочайшему дому Эльгйер, - холодно сказала Камелия, скрещивая с ним взгляд. И, ко всеобщему удивлению, чуть склонила голову.
– Мы просим права гостя: защиты и ночлега.

– А если мы откажем вам?

– Тогда я буду вынуждена требовать.

– Узнаю Высочайших лордов, - улыбнулся старик и приглашающе распахнул дверь, произнося ритуальную фразу: - Будьте как дома, путники.

– Госпожа, - тихо подал голос Грэг, - я...

– Благодарю вас. Нэльвё, - внезапно окликнула она, обернувшись к бессмертному. Тот вопросительно вздернул бровь.
– Подай господину Грэгу злат.

Ни один мускул на его лице не дрогнул, но взгляд заледенел и как бы спрашивал: "Ты уверена, что хочешь этого?".

Камелия молчала, продолжая смотреть на него. Нэльвё криво улыбнулся и перебросил мужчине злосчастную монетку. Тот поймал, еще не до конца поняв происходящего. А когда понял, с ужасом уставился на девушку.

– Доброй ночи.

– Но, госпожа...

– Забирай, - холодно сказала Камелия. Великан побледнел, не понимая, что хочет от него странная леди, но ослушаться прямого приказа не посмел. И, развернувшись, торопливым шагом покинул нас.

Камелия, игнорируя наши недоумевающие и, мягко говоря, неодобрительные взгляды, вошла в дом. Одна.

– Мы подготовим вам комнату, леди. А вашим сопровождающим - уж не обессудьте - придется заночевать на чердаке, - прокряхтел старик, закрывая дверь. Камелия поджала губы: леди положено было возмутиться тем, что ее стражи не смогут быть у дверей ее комнаты.

Из крохотной комнатки-прихожей, в которой едва могли разминуться трое, мы попали в общий зал. Только-только разожженный очаг не успел еще прогнать предутренний холод.

– Присаживайтесь, госпожа!
– захлопотала крепенькая и румяная женщина лет сорока - передник, волосы перехвачены косынкой, лишь самый ворот щекочут кудряшки.
– У нас щи остались, желаете?

Камелия воспользовалась любезным приглашением и рассеянно кивнула, стягивая перчатки и разглядывая дом. За показным пренебрежением холодной и высокомерной леди она старательно прятала детский восторг и любопытство.