Увести за 60 дней
Шрифт:
Сейчас же… Сейчас в нем перемешалось все – понятие верха и низа, права и лева, тепла и холода. Все превратилось в какой-то неясный хаос, в котором было только одно ясное, четкое, определённое – прикосновения ее губ. Больше в мире не существовало ничего. И это было так… так запредельно сладко, и сравнить было не с чем, и хотелось лишь запрокинуть голову назад, податься бедрами вперед еще и отдаться этим губам совсем и окончательно, растворившись.
Но он все же этого не сделал.
Ее
Формой – до миллиметра. Цветом. Вкусом. Вкусом – в особенности. И она никак не могла натрогаться, напробоваться. Ей казалось, что этой увлекательной игрой «Найди, как его еще поцеловать и лизнуть» она может заниматься вечно. Но Ксюше этого не позволили.
Она охнуть не успела. Когда там было охать?! Лёня наклонился, подхватил ее под локти, рывком поднял вверх и развернул к себе спиной. Ксюша еще успела прочитать марку кофемашины – хорошая! – как ее подхватили за колено правой ноги вверх, другая рука вдавилась ей в поясницу и….
Да-да-да…
Спонтанный утренний секс на кухне - самое лучшее начало года. К этому выводу дружно пришли Ксюша и Леонид . А потом он ее все-таки запихнул в ванну, а сам отправился сервировать завтрак.
Именно в это время зазвонил Ксюшин телефон.
Глава 11. Если пункт плана обозначен как последний – не факт, что он является таковым на самом деле.
Мы ехали в машине Олега Анатольевича, и он сам был за рулем. Машина была большой и чёрной – это все, что я запомнила. Ни марки, ни модели. Наверняка, дорогая. Впрочем, сейчас именно о машинах и шел разговор. Между Олегом Анатольевичем и Данилом, который сидел впереди, рядом с отцом. Мы с Ольгой Аркадьевной устроились сзади, и мама Данила почему-то то и дело гладила меня по руке.
– Зря ты машину поменял, Даня. Если бы ты был на «бмв» – повреждений было бы меньше и у тебя, и у Лили. А этот «фольксваген»… - дальше было что-то неразборчиво.
– Знаешь, я… - начал Данил. А потом смиренно вздохнул. – Да, папа, ты прав.
Я посмотрела вперед. В лобовое стекло по-прежнему летел снег. И хотя ребер ЗСД по бокам не было, я их вдруг увидела. И вот сейчас машину начнет разворачивать боком поперек дороги, и снова удар, и скрежет метала, и звон стекла…
– Тише-тише…. – Ольга Аркадьевна обняла меня за плечи и зашептала на ухо. – Все хорошо, Лилечка. Все хорошо….
– Как это вообще случилось?
– разговор впереди продолжался. – Ты же прекрасно водишь машину.
Обнимающая и утешающая меня Ольга Аркадьевна даже не представляет, какую я роль сыграла в этой аварии. И спрашивающий
Я успела открыть рот и издать какой-то звук. Кажется, успела. Но его перекрыл ровный ответ Данила.
– Дорожные условия сложные. Я отвлекся на телефон и потерял управление.
Олег Анатольевич лишь покачал головой.
– Ну как же так, Даня, - вздохнула Ольга Аркадьевна. – Одни беды от этих телефонов. Еще и Лиля с тобой за компанию пострадала!
– Я сделал выводы, мама.
Мне снова стало так невыносимо стыдно, что хотелось стонать. Неужели чувство стыда всегда будет меня сопровождать?! Неужели я больше не смогу без этого чувства жить? Ольга Аркадьевна мягко положила мне голову на свое плечо и прошептала.
– Попробуй уснуть, Лиля. Нам ехать еще минут сорок.
Я бессовестная и бессердечная тварь. Я это сделала. Я уснула.
Разбудили меня только у дома Данила. Ну, мне сказали, что мы приехали к нему домой – за стеклом машины были темнота позднего вечера, росчерки снега и квадраты горящих окон, и я бы не узнала это место, даже если бы была здесь раньше. А я оказалась здесь впервые.
Оказывается, пока я спала, мы куда-то заезжали - в магазины, наверное. Потому что в руках у Олега Анатольевича были пакеты, и еще один, небольшой – у Ольги Аркадьевны. Который Данил у матери после недолгих споров забрал в здоровую руку. Поэтому Ольга Аркадьевна шла впереди и открывала двери. А я плелась в арьергарде, абсолютно не понимающая, что я здесь делаю. Да и вообще, кто я, собственно. Теперь и вообще.
Я привалилась к стене прихожей и качественно тупила, пока семья Доценко переговаривалась.
– Олег, разбери продукты.
– Мам, я сам.
– Какой ты сам, с одной рукой? Давай, помогу куртку снять. Не самкай! Вот, смотри, тут лекарства для Лили, а это – твое обезболивающее.
– Хорошо.
– Я убрал продукты. Даня, ты чем питался?
– Духом святым.
– Оно и видно.
– Лилю спать положи. Лилечка, тебе помочь раздеться?
Я наконец очнулась.
– Нет, спасибо. Я сама.
– Ну… - Ольга Аркадьевна вздохнула. – С наступающим.
Она осторожно обняла сына. И меня потом тоже – и тоже осторожно. Мне так захотелось плакать, что я зажмурилась. И сцепила зубы. А когда открыла глаза, наткнулась на внимательный взгляд Олега Анатольевича.
– Отдыхайте, - коротко кивнул он. Обниматься не стал – это было вообще не в его характере, я поняла это вдруг четко. Коснулся плеча сына. – По машине я решу.
– Спасибо, пап.
На прощание и меня удостоили краткого касания локтя. А потом Доценко-старшие покинули квартиру сына. Оставив нас с Даней вдвоем.