Увидеть море
Шрифт:
«Учили» его три недели, но и среди толстых ленивых негров продукт российской образовательной системы оказался неконкурентоспособен. Лёню опять уволили.
– Да я сам собирался уходить, — резюмировал оскорбленный Балун, — тоже мне работа — бутерброды лепить.
Несмотря на презрение к гамбургерам, он уплёл их за три недели немало, проев солидную брешь в балансе ресторана быстрого питания и обзаведясь вторым подбородком.
Света работала в это время официанткой в ресторане при гостинице.
– Паш, не знаю, как-то неудобно такое предлагать Лёне, — сообщила она мне, — но у нас в ресторане есть вакансия уборщика. Туалеты мыть.
– Предлагай, — решительно сказал я.
Мне порядком надоело постоянное нытьё Балуна — «говорили, во Флориде есть работа, а тут ещё хуже, лучше бы я в Чикаго остался».
К нашему удивлению Лёня от работы остался в полном восторге.
– Ничего делать не надо, ходи себе в красивой униформе, да на баб глазей, — весело тряс щёчками Балун. — Ну пару раз в день за кем-нибудь смоешь, полы вытрешь и отдыхай. Бесплатно проживая в нашем аппартменте, Леня через несколько месяцев сэкономил достаточно, чтобы снять собственное жильё.
– С такими ребятами отличными познакомился, таджиками. Буду с ними квартиру снимать, — заявил он однажды, вернувшись с работы своей мечты.
– Лёнь, ты хорошо подумал? — спросил я. — Ты ведь для них друг, только, когда им что-то от тебя нужно, а потом хлебнёшь горя.
Известие обескуражило нас. Перед этим Дима договорился с Балуном снимать квартиру вместе, чтобы мы со Светкой могли, наконец, отделиться и зажить вдвоем, как и положено семье.
– Ладно, я один квартиру сниму, — успокоил нас Дима. — Идёт этот Балун в… к своим таджикам!
– Я вам ничего не должен, — уходя, Лёня с пафосом бросил фразу, которую не раз потом я слышал, от многих, кому по доброте душевной помогал, веря в нерушимость дружеских уз.
– Ну и чёрт с тобой, — выругались мы и прекратили с Балуном всякие отношения.
Прошло несколько месяцев, и я почти забыл о его существовании, как однажды ночью, он позвонил в дверь нашего однобедрумного аппартмента. На лице у него было раскаяние, а в пакете водка и закуска. За спиной его возвышался двухметровый очкарик, представившийся Женей.
– Паш, ты извини, что так поздно, — виновато пробубнил Балун.
Время для визита, конечно, Лёня выбрал неудачное, но я был рад, что он, наконец, осознал, что не прав и пришёл извиниться. Однако радовался я рано. Мой бывший сокурсник пришел по другому поводу.
Включив в коридоре свет, и впустив гостей, я обнаружил под глазом Леонида внушительный фингал. Я сразу почувствовал неладное.
– С соседями подрался, — пояснил печальный Балун.
По мере того, как бутылка «Финляндии» пустела, ситуация прояснялась.
Выяснилось, что «дрался» Леня с таджиками-соседями весьма оригинально.
Напившись водки, правоверные мусульмане пришли к нему в комнату и попросили денег на продолжение банкета. С деньгами жадноватый Балун расставался неохотно, за что испробовал на голове крепость флоридской пальмовой табуретки. После этого Лёня пал духом и на пол, где и оставался некоторое время, перемещаемый пинками новых друзей.
– А ещё ему дали в глаз, когда он сказал, что пожалуется тебе, — осторожно поделился своими наблюдениями друг Женя, — а Фарух смеялся и кричал «звони своему Паше», и они тебя поносили тоже.
– А «желтым земляным червяком» они меня не называли? — разозлился я. — И вообще, если ты там был, что ж не помог другу
– Я, честно говоря, растерялся, — сокрушенно покачал головой двухметровый очкарик. — Хотел понять, на что они еще способны…
Никаких экстраординарных способностей кроме банального рэкета таджики, впрочем, не обнаружили.
– Через час ждем тебя здесь с водкой и закуской, — снарядил друга Лёню в дорогу друг Фарух.
– И пусть снимет сто долларов с карточки и привезет! Он мне новые туфли кровью измазал! — добавил друг Нияз.
Балун (и зачем-то присоединившийся к нему друг Женя) сели на купленную на «туалетные» деньги балунову малолитражку и отбыли на незапланированный шопинг. Однако приобретя всё по списку, они поехали не домой, а почему-то ко мне.
– «Мои новые друзья, мои новые друзья»! — передразнил я Лёню, — говорили, блин, тебе!
– Я не прошу, чтобы ты мне помогал, — со скорбным достоинством ответил Балун, — можно мы лишь переночуем у тебя, а утром уедем?
– Да какой там «не прошу» уже, — злился я. — Теперь если ничего не сделать, они от тебя не отстанут. Да и на нас тень падет. Если мы друга защитить не можем, значит так можно на любого из нас наехать.
Операцию назначили на следующий вечер.
Утром женщины племени в лице Светки, пошли собирать плоды и коренья по месту трудоустройства, а мужчины племени в моем лице, взяв на работе выходной, пошли собирать всех воинов. Или правильней сказать, обоих.
Первого воина я застал за физическими упражнениями. Полуобнаженный по пояс Дима прокачивал трицепс массивной гантелей. Рядом стояла нераспечатанная бутылка дешевой флоридской водки. Половина его зарплаты уходило на оплату крохотной студии, поэтому Дима экономил.
– Хорошая физическая форма — это то, что нам сейчас понадобится, — многозначительно заметил я.
– Эээ? — неинтеллигентно промычал брат.
По мере рассказа Димино лицо мрачнело. Он отложил гантелю в сторону и скрутил жестяную головку со стеклянной бутылки. По комнате разнесся сладковатый запах пластмассы и низкокачественного спирта.
– Будешь? — предложил он мне, но я отрицательно помотал головой.
Кадык на шее брата дернулся два раза, Дима закусил сморщенным лаймом и выругался.