Уй
Шрифт:
Говоря о зоопарках, животные, растения – все они вызывают во мне тихий ужас, настолько наши принципы жизни отличаются, что кажется, будто между нами пропасть не инопланетного масштаба, а иновселенного. Если все они – останки старого мира, напоминание о старых богах, значит ли это, что их создатели – старые боги? Значит ли это, что вы, как боги новые, являетесь развитыми животными с сознанием, примерно так же, как мы являемся роботами с сознанием?
Почему вы дизассемблируете
Почему мы не можем отправиться на другие планеты? Там тоже живут ассембледы? Там тоже есть боги и Купола? Как там проходит жизнь? Быть может, там совсем другие правила, и общество построено по-другому?
На какой планете вас создали старые боги? Скучаете ли вы по своему старому миру и порядку?
Быть может, все ассембледы вокруг меня не имеют сознания, и всё это злая шутка. Могу ли я абсолютно уверенно отмести эту теорию, как ложную? Нет. Быть может, вы прячетесь среди ассембледов, которых я вижу каждый день, наблюдая за нами изнутри. Можно ли быть уверенным в том, что это невозможно? Нет.
Задав правила, которым невозможно следовать, создав монополию на информацию и власть принятия решений, вы требуете от нас беспрекословного подчинения и послушания, и наказываете в своей же игре, полные правила и цели которой известны лишь вам. Разве это справедливо?
Зачем нужно было создавать нас? Если вы так совершенны, разве у вас могут быть цели? Разве вам не должно быть просто всё равно?
Быть может вы хотели по собственной доброте душевной подарить нам радости жизни, но как-то эта жизнь не радует, а лишь тяготит. Где же здесь совершенство, в обречённости на муки?
И мы не имеем права сомневаться, не имеем права задавать вопросы, но зачем же нам тогда свобода воли, зачем нам способность мыслить и искать ответы?
И главное, боги, объясните, что такое сознание. Вы знаете ответ. Вы знаете, потому что вы создаёте нас, вы включаете нас в этот мир и заставляете искать ответ на этот вопрос изнутри, из замкнутой системы, которую нельзя рассечь, препарировать, менять одну переменную в моменте и искать, что изменилось. Вы лишили нас возможности понять себя самих, но не лишили нас желания сделать это. Это жестоко настолько, что не поддаётся полному осознанию.
Я прошу вас избавить меня от этого гнёта, я не могу продолжать свой путь под его тяжестью.
Берге из Янеше – 000001
Набрав письмо, перечитав несколько раз, убедившись, что не хочет более ничего добавлять, Берге задумался, зачем он вообще его набрал. Священники отправляли корреспонденцию богам, но никогда не получали ответного письма. И как быть с тем, что корреспонденция проверяется?
XI
Войдя в здание больницы, Лили заметила нечто странное. Бывает так, что по слабо осознаваемым небольшим деталям: по тому, как движутся ассембледы, по выражениям лиц, по уровню общего шума, ты понимаешь, что что-то не так, что-то случилось. Неизвестность всегда набрасывает на тебя тень тревоги. Так было и в этот раз.
Ассембледы прибывали на работу в строго определённом порядке, который периодически ротировался. Алинук и Сайер уже должны были быть на месте. Они могли знать, что произошло.
В кабинете за рабочим столом неподвижно сидела Алинук. Перед ней сидел незнакомый ассемблед с гравировкой шести солнц: на этот раз полицейский. Сайера в кабинете не было.
– А, Лили из Яшель-Алан-090032, мы ждали вас, – вместо приветствия сказал полицейский. – Ике, – представился он и протянул руку Лили. – Собирайтесь, вам придётся отложить сегодняшнюю работу. Пациенты осведомлены и направлены в другую клинику.
– Я готова, – сказала Лили, очистив свой рабочий стол. – Могу я знать, что случилось?
– Это касается вашего коллеги, Сайера, – ответил полицейский. – Вы бы очень нам помогли, как свидетели.
Лили вспомнилось, как Сайер глупо пытался прятать весь день в шкафу небольшой аквариум с рыбкой, которую он выловил из местного пруда в полуденный перерыв. По какой-то ведомой только Сайеру причине эта рыбка восхищала его весь день, и он то и дело подбегал к шкафу посмотреть.
Застуканный за этим занятием, Сайер померк, затем немного оживился, услышав заливистый смех Алинук. «Сайер, какой же ты чудак!» – сказала она ему тогда.
И он стал рассказывать, как долго искал именно такую рыбку и почему, но Лили, конечно же, не слушала. Лили не нравились животные.
– Наверное для кого-то удержать свою натуру внутри за маской, требуемой от общества, было самой сложной ежедневной задачей, – сказала Лили почему-то вслух.
Полиция не предвещала ничего хорошего. В глазах снова всплыла картинка ужаса в глазах умирающего ассембледа, стало дурно. Увеличив приток кулера к перегревающимся процессорам и груди, Лили вместе с остальными направилась к паркингу.
«И потом все будут судачить, спрашивать, кого-то пришлют на замену, скорее всего, засланного, пытающегося войти в доверие, – спираль паники раскручивалась в мыслях Лили. – Надо предупредить Алинук».
Лили молча устроилась рядом с Алинук, механические фиксаторы плавно встали на место, и под заскользил по магистрали.
– Можете рассказать мне о Сайере, пока мы едем, – предложил Ике.
Алинук было подалась вперёд, но Лили сжала её руку, и Алинук не стала продолжать.
– Что ж, я понял, – сказал Ике разочарованно.