Уйти, чтобы остаться
Шрифт:
— …Твой ход, — произнес Вадим.
— Я что-то не в форме.
Скрипнула дверь, и в аппаратную проскользнул Савицкий. В изумительно чистом, накрахмаленном халате, застегнутом на все пуговицы. Седые волосы были аккуратно расчесаны и отливали блеском.
Ипполит оглянулся:
— Савицкий, вы напоминаете хризантему в целлофановом пакете.
— Чем это? — с обычной вежливостью в тоне произнес Савицкий.
— Не знаю. Общее впечатление. Вдруг. Вы словно издаете какое-то благоухание.
Савицкий гордо не ответил. Он сел за стол и принялся рассматривать какие-то графики.
Его приход в аппаратную был неожидан. Обычно в этом помещении можно сидеть сутками, и никто не появится. Вадим перетащил сюда свою установку. Он рассчитывал подготовиться к ночным наблюдениям на «подаренном» Ипполитом инструменте. За две недели тоже можно кое-что успеть…
«Что ему здесь надо?» — взглядом спросил Вадим.
«Понятия не имею», — взглядом ответил Ипполит.
Вадиму не хотелось продолжать работу в присутствии Савицкого. А тот сидит уже полчаса тихо, словно его и нет совсем.
— Скажите, Ипполит Игоревич… Я бы мог воспользоваться вашим антенным временем в ближайшие дни? — осторожно произнес Савицкий.
— Что вы, что вы… Я в совершеннейшем цейтноте. Поездка в Австралию так нарушила план моих наблюдений, — замахал руками Ипполит. — С удовольствием, но… сами видите.
Вадим покраснел.
— Что ж, извините, — в голосе Савицкого слышалось страдание за неловкую, напрасную просьбу. Он смущенно улыбнулся, продолжая сидеть на месте.
— Вы хотите меня еще о чем-нибудь спросить? — нетерпеливо произнес Ипполит.
— Скажите, Ипполит Игоревич… Не могли бы вы презентовать мне бумеранг?
— Бумеранг? — Ипполит не скрывал удивления. — Вступаете на тропу войны?
— Ну, куда уж мне. Отвоевал. Впечатлений достаточно, — серьезно произнес Савицкий. — Нет, правда. Зачем он вам?
— А вам?
— Так, — замялся Савицкий.
— Ну и мне так, — ответил Ипполит.
— Я всю жизнь мечтал побывать в далеких странах. У меня дома — музей. Даже якорь есть. Самый настоящий, пудов на пять.
— Загадочная вы фигура, Валентин Николаевич. Никто о вас ни черта не знает. Может, вы фальшивомонетчик? — улыбнулся Ипполит.
— Ну, так продайте.
— Ах, бумеранг? А почем нынче бумеранги? Ладно, подарю. Можете его взять на моем столе. — Ипполит встал.
Поднялся и Савицкий. Улыбался, ему было радостно. В дверях он остановился, оглядел расположенную на стенде Ипполита аппаратуру Вадима…
Вышел.
— Догадался, — произнес Вадим.
— Ну и подумаешь, — Ипполит сгреб ладонью шахматные фигуры. — Это мое личное дело…
— Мне иногда становится жаль Савицкого. Почему? — произнес Вадим.
— Ну его… Будет забавно, если он сообщит Кирееву.
— Исключено… Я не помню, чтобы они разговаривали, глядя в глаза друг другу. Ты не замечал? — Вадим подошел к установке. — Мне почему-то кажется, что он за мной следит.
— Кто?
— Савицкий. Часто ловлю его взгляд… Но черт возьми, с какой стати я должен скрывать, ловчить, покупать на собственные деньги детали?
— Демагогия, Вадька. В науке, как нигде, не терпят «своего мнения», — прервал Ипполит. — А визит Савицкого странный. Как мы еще много не знаем друг о друге.
— Разве непременно все знать?! У человека всегда есть что скрывать. От застенчивости, от обстоятельств, от ума. Тысячи причин, — негромко, произнес Вадим, словно про себя.
Ипполит молчал.
В аппаратной горел свет.
Вадим остановился перед дверью. Мелькнула мысль, что там Киреев, стоит и, рассматривает его установку, размещенную на стенде Ипполита. Неужели и вправду нагрянул в лабораторию? Ночью. По доносу Савицкого? Тем лучше, поговорю начистоту. Надо же когда-нибудь поговорить начистоту. Пусть состоится ближний бой. По крайней мере, все прояснится.
Вадим рванул дверь.
Перед самописцем сидел Ипполит и отмечал контрольное время. Через несколько минут Венера должна войти в плоскость антенны.
Вадим, не раздеваясь, просмотрел компенсатор, сдвинул заднюю панель, легким скользящим движением поприжимал ненадежные лампы. Успокоился. Стал снимать пальто.
— Признаться, не ожидал тебя встретить здесь.
— Я и сам не ожидал, — усмехнулся Ипполит. — Бросил такое общество… И потом мог нагрянуть Киреев.
— Официально мне пока наблюдать не запретили, — сухо ответил Вадим.
Он почувствовал в тоне Ипполита покровительственную ноту.
— Но не на главном инструменте… Ладно, не будем торговаться. Идет рабочая запись, — Ипполит включил динамик.
Ему нравилось сопровождать запись звуковым фоном. Чисто психологический эффект. По мере того как Венера передвигалась к центру антенны, неясный шорох становился все четче, громче.
Ипполит вспомнил, как эти сигналы подействовали на приятеля-врача, который напросился «понаблюдать».
«У тебя профессиональное равнодушие. Ведь это потрясающий процесс, только вдумайся», — укорял его приятель…
Ипполит посмотрел на Вадима.
Вадим напоминал ребенка, который пытался разобрать только что купленную заводную игрушку.