Уйти, чтобы вернуться
Шрифт:
Маркин хотел было задать вопрос о Леоне, но Геле-лама его опередил:
– О вашей спутнице не беспокойтесь. Миран устроит ей персональную экскурсию по Катманду. Так что она интересно и познавательно проведет время, пока вы будете находиться в развалинах Берлина в последнюю ночь войны перед немецкой капитуляцией. Посвящать Леону в это дело не нужно. Мужчина, уходящий на войну, согласие женщины на это не спрашивает, если, конечно, он мужчина.
– Хорошо сказано, Просветленный, – произнес Андрей. – Я запомню ваши слова.
В его голосе послышались те же железные нотки, что были до этого в голосе настоятеля.
– Тогда до завтра, –
Андрей попрощался и, выходя из комнаты, поймал себя на мысли, что он впервые назвал Геле-ламу Просветленным.
Глава № 7
Берлин горел. Казалось, ад охватил весь город. Везде непрерывно рвались снаряды, тысячами выпускаемые из стволов танков, самоходов и пушек. Советские штурмовые группы планомерно зачищали дома и улицы от оборонявших их солдат Вермахта и ополченцев Фольксштурма.
К 29 апреля 1945 года великогерманский Третий Рейх сузился до размеров правительственного квартала, который с фанатичным упорством защищала 11 добровольческая панцергренадерская дивизия СС «Нордланд», первоначально набранная из скандинавских волонтеров. Перед началом штурма в дивизию вошли сводный батальон французов из 33 дивизии СС «Шарлемань», латышский батальон и наспех сколоченная рота испанцев, волею рока оказавшаяся в Берлине в завершающие дни войны. По иронии судьбы, последними и самыми стойкими защитниками немецкой столицы были вовсе не немцы. Ими оказались датчане, голландцы, норвежцы, шведы, французы, испанцы, латыши и еще несколько десятков солдат, имевших гражданства Англии, Швейцарии и Люксембурга.
Командовал этим разношерстным эсэсовским интернационалом бригадефюрер СС Густав Крукенберг, назначенный на должность командира дивизии «Нордланд» лично Гитлером буквально за сутки до начала огненного шквала, поглотившего Берлин.
Крукенберг разместил свой командный пункт в подземке на станции метро Штадтмитте. Там же размещался госпиталь для тяжелораненых, зона отдыха для личного состава. Крукенберг последние дни почти не спал и был сильно вымотан. Находясь на грани нервного истощения, он воспаленными от бессонницы глазами всматривался в оперативную карту города, как-будто это могло что-то изменить. Он уже не верил ни в чудо-оружие, обещанное фюрером, ни в прогнозы Геббельса о скором расколе антигитлеровской коалиции, ни в Провидение, способное каким-то неведомым образом внезапно изменить ход войны в пользу Германии. Он твердо знал, что скоро все будет кончено. С каждым новым докладом связных Крукенберг вносил изменения на карте, с беспощадной наглядностью показывающие как все меньше и меньше остается того, что нужно защищать. Последний связной сообщил, что русские при массированной поддержке артиллерии, неся существенные потери, сумели все же переправиться через Шпрее и закрепиться на другом берегу реки. Мост Мольтке остался целым, но теперь он плотно контролировался советскими передовыми подразделениями.
На столе визгливо зазвонил телефон. Крукенберг нехотя взял трубку. На том конце провода был командир личной охраны Гитлера бригадефюрер СС Вильгельм Монке.
– Через час у меня доклад фюреру. Сообщите текущую обстановку, – голос Монке в трубке телефона звучал особенно сухо.
– Русские прорвались через Шпрее и захватили плацдарм около моста Мольтке, – равнодушно отрапортовал Крукенберг. – У меня большие потери.
– Сколько вы еще сможете продержаться?
– Максимум двое суток, вряд ли дольше, – ответил Крукенберг.
– Контратакуйте, все время контратакуйте. Сбросьте русских обратно в реку, – приказным тоном сказал Монке. – Держитесь, бригадефюрер, мне больше нечего вам сказать.
– Мы держимся, – подтвердил Крукенберг. – Я вам сейчас отправлю посыльного с подписанными мной представлениями к награждению Железными крестами. Прошу вас его дождаться и передать представления в Рейхсканцелярию. Я очень надеюсь, что фюрер сегодня подпишет приказ и я смогу выдать заслуженные награды отличившимся в боях гренадерам. Это поддержит их боевой дух.
– Давайте посыльного, я жду, – Монке замолчал и через короткую паузу добавил:
– Я думаю, это будет последнее официальное награждение в Рейхе.
Крукенберг положил трубку, но ненадолго. Опять настойчиво зазвонил телефон. В этот раз был руководитель Гитлерюгенда Артур Аксман.
– Бригадефюрер, – высокопарно начал он, – я готов оказать вам содействие в рамках выполнения задачи по защите столицы Рейха. Я могу сегодня прислать вам отряд членов моей организации. Единственное, что от вас требуется, так это указать им боевые позиции и дать в руки оружие.
– Послушайте, – устало ответил Крукенберг, – я уже говорил вам, что дивизия не нуждается в подобного рода добровольцах. Мой вам совет, – оставьте мальчиков живыми. Они еще понадобятся будущей Германии.
– Они не мальчики – они солдаты фюрера, – жестко возразил Аксман. – И наиболее достойных из них он лично наградил Железными крестами за храбрость. А вы разве забыли, бригадефюрер, кто остановил наступление американцев в Нормандии. Это сделали как раз те самые мальчики из 12 дивизии СС «Гитлерюгенд».
– Нет, не забыл, – в голосе Крукенберга зазвучали металлические нотки. – Но я так же хорошо помню сколько было молодежи в дивизии до начала боев в Нормандии и сколько осталось в живых потом. Так что благодарю вас за предложенную помощь, но я отказываюсь.
– Боюсь, что фюрер не одобрит ваше решение, – с угрозой в голосе произнес Аксман.
– Я вам повторяю, что от вас пополнение не требуется, тем более два дня назад мне пришло подкрепление, – в голосе Крукенберга послышалась неприкрытая язвительность. – Гроссадмирал Дениц десантировал на парашютах в районе Рейхстага целую роту курсантов военно-морского училища. Он, наверное, считает, что таким десантом значительно укрепил оборону Берлина. Извините, но мне нужно срочно убыть на боевые позиции.
С этими словами Крукенберг раздраженно бросил трубку телефона. Он не обманывал Аксмана. Бригадефюрер действительно собирался посетить передовую и лично оценить размер плацдарма, захваченного русскими. Взяв с собой штабного офицера и двух солдат охраны, он вскоре сел в бронемашину и выехал на позиции, удерживаемые датским полком «Данмарк».
Машина аккуратно двигалась по Рейнхардштрассе, объезжая завалы из битого кирпича и арматуры. От одной из главных улиц города с ее вызывающе помпезными фасадами остались лишь жалкие руины. Крукенберг безучастно смотрел на разрушения. Его мир, которому он так фанатично служил, исчезал на глазах. Что ему теперь до каких-то улиц. Была короткая передышка между обстрелами и Крукенберг быстро добрался до позиций. Его встретил штурмбанфюрер СС Рудольф Тернедде, исполнявший обязанности командира полка. После доклада они вместе спустились в траншею и вышли на наблюдательный пункт. Крукенберг, взяв бинокль, внимательно осмотрел местность.