Уж эти мне мужчины
Шрифт:
– Волк считает, что вы платите ему слишком мало.
– Полмиллиона долларов – это мало?
– Смотря в каком случае, – дипломатично улыбнулся Стрелок. – Похоже, Махмуд Дарасаев навел справки о Сером Кардинале. Не знаю, что ему известно, но думаю, он догадывается, что на выкупе можно получить гораздо больше.
– И как ты думаешь, что он собирается делать?
– Он может попытаться сам получить выкуп.
– Для него это не так-то просто. Кашкин далеко не глуп, и он потребует гарантий, которые Волк не сможет ему дать. Кроме того,
– Он может нанять экспертов, – заметил Стрелок.
Генсек смерил его яростным взглядом.
– Я и есть эксперт, а ты посредник, – раздраженно сказал он. – И твоя задача состоит в том, чтобы операция прошла без сучка без задоринки. Ты лично отвечаешь за это, а ты знаешь, что я не терплю провалов.
Стрелок с трудом подавил поднимающуюся в его душе волну ярости. Он не выносил, когда на него повышали голос, но процент за сделку был велик, а вступать в конфликт с Родиным было слишком опасно.
– Может быть, повысим его ставку? – спросил он. – Мы можем попросить у Кашкина вместо десяти миллионов долларов двенадцать и дать Волку пару миллионов.
– Ты просто идиот! – рявкнул Генсек. – Я никогда не меняю своего решения и никогда не иду на уступки. Именно поэтому я стал тем, кто я есть, а ты, при всем твоем десантно-спецназовском гоноре, работаешь на меня и будешь лизать мне ботинки, если я прикажу. Кроме того, я знаю активы Кашкина. Больше десяти миллионов наличными он сейчас не сможет перекачать со счетов. Основные его капиталы вложены в предприятия и в ценные бумаги, хранящиеся в сейфах западных банков. Так что побереги свои мысли при себе.
Ярость перекосила лицо Стрелка, но и на сей раз он сдержался.
– Но ведь десять миллионов долларов – это лишь крошечная часть состояния Серого Кардинала, – заметил он. – Стоит ли отпускать его после того, как он окажется в наших руках?
– Я не нуждаюсь в твоих советах, – жестко оборвал Родин. – Кстати, как там дела у Рябого? Он еще не напал на след маркиза?
– Насколько мне известно, нет.
– Если завтра к вечеру он не отыщет Альберто де Арнелью, ликвидируешь его, но так, чтобы перед смертью помучился, – приказал Генсек. – Можешь отстрелить ему член, сделай пару выстрелов в колени, в живот, а потом уже можно и добить.
– Хорошо. Как пожелаете, – сухо произнес Стрелок.
Снусмумрик, лежа в кустах, тихо похрюкивал от удовольствия. Один из рядовых подчиненных Папы Сочинского, Снусмумрик был мал ростом, хил, труслив и инфантилен. В жизни его радовали только две вещи – книги о Муми-тролле, которые в детстве читала ему любимая бабушка, и электроника. В деле взламывания электронных систем защиты и создания систем слежения и подслушивания Снусмумрику не было равных в Краснодарском крае.
– Технический прогресс, едрена вошь, – приговаривал он, ласково поглаживая установку дистанционного лазерного подслушивания. – Ох и порадую я Папу Сочинского!
Снусмумрик с нежностью посмотрел на вращающиеся катушки крошечного диктофона, записывающего разговор Генсека и Стрелка. Снусмумрик был счастлив.
– А ведь неплохое заведение, – заметил маркиз де Арнелья, с любопытством окидывая взглядом интерьер «Серебряной пули». – Вполне европейского уровня.
– Вам столик на троих? – услужливо спросил вышколенный официант.
Маша кивнула в ответ.
– Да, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал как можно ниже.
– Пройдите, пожалуйста, в следующий зал, – предложил официант. – Вы можете занять столик у окна.
– Похоже, Родина еще нет, – заметил Джокер, когда официант, приняв заказ, степенно удалился.
– Что ты пищишь, как полузадушенный кенар, – недовольно скривилась Арлин. – По-твоему, женщины разговаривают таким голосом?
– Разговариваю, как могу, – возразил Вася. – Я не напрашивался в женщины.
– Конечно, мужчиной быть куда лучше! – недовольно проворчала Маша. – Как же, мужчины – хозяева жизни!
– Сестренка, может, ты оставишь на время свои феминистские декларации, – примирительно предложил Альберто. – К тому же сейчас ты у нас представитель сильного пола. Давай лучше обсудим, как мы будем действовать. Мы ведь так и не успели выработать окончательный план.
– Будем действовать по ситуации, – усмехнулся Джокер. – Как объяснил Папа Сочинский, Генсек весьма падок до красивых юношей. Так что Маше в ее новом мужском обличье остается только соблазнить его, а затем, когда они окажутся одни в романтической обстановке, вколоть ему в зад сыворотку правды и выяснить все о делах Альберто и твоего отца. Кстати, ты не забыла шприц с пентоталом натрия, который дал тебе наш дорогой покровитель?
– Он у меня в барсетке вместе с сотовым телефоном, – недовольно отозвалась Арлин. Внезапно ее охватила злость. – Сами этого урода охмуряйте, – прошипела она. – Я вам не проститутка и не какая-нибудь Мата Хари. Вы мужики, вот и снимайте его. Нечего меня в самое пекло совать. Да этот ваш Генсек уродливее свиньи, мутировавшей после Чернобыля. Я уж насмотрелась на его фотографию у Папы Сочинского.
– То была фотография пятилетней давности, – заметил Вася. – Может быть, с тех пор он похорошел.
Маша наградила его убийственным взглядом, но промолчала.
– Папа Сочинский сказал, что знает методы Родина, – вмешался Джокер. – Скорее всего у него есть доказательства невиновности Альберто – или свидетельские показания, или фотографии убийства, или еще какие-то улики, – и он собирался предоставить эти доказательства в распоряжение маркиза в обмен на кругленькую сумму в долларах. Если бы нам удалось узнать, где Генсек прячет улики, мы могли бы попробовать выкрасть их. Папа Сочинский утверждает, что на него работают лучшие медвежатники России.