Ужас Великой половины. Творец
Шрифт:
Позади помоста горели костры, над которыми висели сочные свиные туши, переворачиваемые добровольцами, всецело занятыми процессом. Там же можно было разглядеть и множество бочек с вином, лежащих друг на друге.
Грэгор присвистнул: «Для такого пира нужен хороший повод. Если верить слухам о Землях вольных, то местные даже перед лицом угрозы, подобной вулкану, едва ли станут разбазаривать последнее, – размышления оборвал хмурый, мускулистый мужик, ощутимо толкнувший его, размашистым шагом уходя с площади. Принц поморщился, разминая ушибленное плечо, и тут же рассмеялся, – соскучился по людям,
Отойдя в сторону, чтобы не привлекать внимания, Грэгор прислонился к нагретой за день стене и прислушался к тому, что говорил проповедник, которого про себя он сразу же нарёк космачом.
– Они дали нам знак! Знак, что Создатель гневается. Никто не посмеет отрицать, что гора проснулась, ибо люди нарушили ход вещей. Волю его детей – Творцов, которые призвали дракона, чтобы покарать недостойных! – он простёр похожие на сухие ветви руки к толпе, в которой раздался одобрительный гомон, – сегодня, пейте и ешьте! А завтра, мы понесём самое ценное к храму, чтобы доказать свою верность Творцам и тогда, беда минует нас!
«Что за околесицу он городит? – сумбурные излияния проповедника вызвали у принца раздражение вперемешку с дурнотой, – неужели они этому верят? – сильный толчок сотряс землю. На мужчину посыпалась солома с крыши, и, очистив от неё голову с лицом, он увидел, как тут и там жители Обинхора помогают друг-другу подняться на ноги, воздух зазвенел от детского плача и женских криков, – Ракш его дери, конечно да».
– Не бойтесь! – возликовал космач, – Ибо я не вру вам.
Ответом ему послужил стройный хор голосов. Грэгор в недоумении наблюдал, как ближайшие к нему горожане уверенно кивали головами, тихо переговариваясь между собой.
«Всё гораздо хуже, чем казалось. В жизни такого единодушия не видел. И это при том, что я был на совете старейшин криеллов, – он бросил взгляд в ту, сторону, где курилась верхушка Пророка, – интересно, сколько в запасе времени?»
Космач говорил ещё какое-то время, за которое принц успел заметить одну странность: на площади всё же были те, кто испытывал растерянность – служители храма, по крайней мере, некоторые из них. Он постарался запомнить полноватого мужчину средних лет с мягкими чертами и молодую женщину, обладавшую тревожным взглядом и глубокой складкой, залёгшей на лбу.
Когда загадочный проповедник всё же закончил речь и величественно спустился по импровизированным ступеням, местные потянулись на запах мяса с картошкой, запечённой в углях, чтобы, получив свою порцию, разойтись группками по укромным уголкам. Толпа начала редеть.
Грэгор облегчённо вздохнул и, отлепившись от стены, стал пробираться к помосту.
***
Оба запримеченных им служителя храма успели куда-то исчезнуть, и сколько мужчина ни вглядывался в обветренные лица горожан, отыскать этих двоих так и не сумел. Космача облепила толпа обожателей, которые наперебой твердили про детишек, семьи и то, сколько именно добра нужно завтра нести, а он, горделиво выпятив подбородок, убеждал их, что все «верные Творцам» будут спасены.
Единственное, что Грэгор мог сделать прямо сейчас – это найти того, кто согласится рассказать чужестранцу о происходящем. Он внимательно переводил взгляд с одной взволнованной кучки людей на другую, пока не остановил его на дородном, носатом дядьке в косынке, который, щурясь и уворачиваясь от дыма, отрезал куски от свиной туши. «Насколько я знаю, местные не очень-то жалуют случайных чужаков, а уж сейчас и подавно. Но стоит рискнуть, всё же бедняга стоит один, хотя ему наверняка не терпится почесать язык, – принц решительно обогнул помост и приблизился к вертелу, источающему такой аромат, что его живот тут же требовательно заурчал».
– День добрый, милый человек. Не угостишь ли меня этим дивным поросёнком?
– Ххха, – носатый издал сочный горловой звук, от которого по его заплывшей груди побежала рябь, – добрый, говоришь? Ты либо головой слаб, либо глазами слеп.
– Ни то, ни другое, – Грэгор усмехнулся в тон собеседнику, – я проездом в Свилидар. А что у вас приключилось?
– Проездом, говоришь? – он смерил мужчину подозрительным взглядом и протянул кусок мяса с ножа, – Тебе и дела до нас тогда нет.
– Благодарю, – принц взял угощение и равнодушно пожал плечами, делая вид, что направляется к столам, которые были расставлены рядом с бочками. Там в изобилии валялись почерневшие клубни, хлеб и зелень, но, сделав два шага, обернулся, – откуда хоть столько добра?
– Это храмовники расщедрились. Один вурн4 запасам пропадать, – носатый вдруг осёкся и, сложив руки на груди крестом, отвесил поклон в сторону вулкана.
– Пропадать?
– Да, не видишь, Пророк злится? – он покосился на чужака, и тело его мелко затряслось от смеха, – ну хитрец!
– Почему же вы не бежите? – Грэгор вернулся на прежнее место и, откусив от своего ломтя, сделал вид, что еда ему интересна так же, как и беседа.
– Кто хотел, удрал, – мужик тяжело вздохнул и наклонился за большой деревянной кружкой, ожидавшей своего часа, – только вот далеко ли… Прогневили мы Творцов. Теперь хоть беги, хоть лети стрелой – от судьбы не уйдёшь.
– Почему Творцов? – удивление, отразившееся на лице принца, было вполне искренним.
– Долго рассказывать, – носатый протянул кружку с вином собеседнику и, подождав, пока тот, сделав глоток, вернёт её обратно, продолжил, – но ты уж поверь, что знаков они дали предостаточно.
– Хорошо, только речь идёт о тысячах жизней, – Грэгор жестом обвёл площадь, – неужели ты веришь, что никого из них нельзя спасти?
– Я верю в то, что вижу! – глаза мужика сердито сверкнули, – Не пора ли тебе куда шёл?
В стороне от костра было уже прохладно. Пяток местных деловито разбирал помост. На крыльце одного из домов, окружавших площадь, сидела женщина с гитарой. «Остаётся либо занять место проповедника, либо искать ночлег», – принц бросил заплечный мешок на мостовую и, надев плащ, закинул его обратно.
***
Обе таверны Обинхора располагались здесь же, рядом с центральной площадью, и в обеих не было ни посетителей, ни обслуги, ни даже хозяев. Для приличия Грэгор несколько раз крикнул последних, но ответом ему стала только глухая тишина пустого пространства.