Ужасная саба и ее хозяин

Чаусова Елена

Он к ней очень хорошо относился, в этом Лейтис сомневаться не могла, она это видела и отчасти ощущала через их хрупкую связь. Но, видимо, всерьез не воспринимал вовсе. Наверное, особенно после выходки в торговом центре: решил, что она совсем как ребенок. И с ней надо, как с ребенком, а не как со взрослой. Лейтис ощутила тогда у Эйдана что-то похожее на умиление, с которым сюсюкают с детьми, и в тот момент, когда она была так расстроена, ей было даже приятно, что она ему нравится. Но сейчас это было тяжело, так как она не представляла, как ему доказать, что она совсем уже взрослая и желания у нее тоже взрослые.

Может посоветоваться с Тэвишем? Обиняками, конечно. Не

может же она сказать дворецкому, что не может соблазнить хозяина, когда очень этого хочет. Но можно сказать, что она очень хочет постараться показать ему, что не такая ужасная, как все думают. И что на самом деле взрослая. Она искоса взглянула на Эйдана, но тот жевал утку с очень строгим и неприступным видом. Ужасно, чудовищно, привлекательным видом, такого она его хотела безумно. Чтобы он вот с таким же суровым лицом и холодным тоном приказал ей раздвинуть ноги или отсосать ему — немедля и очень старательно, иначе он будет сердиться.

Невыносимо, когда он такой желанный и не хочет ее.

Это было невыносимо, когда Эйдан так хотел ее и совершенно не мог себе ничего позволить, не должен был позволять. Ему хотелось, чтобы нога Лейтис забралась еще выше, до самого его совершенно бесстыдно выпирающего сейчас из брюк члена, чтобы она ласкала его там, поджимая пальчики, чтобы потом забралась под стол, расстегнула ему ширинку и сделала минет, прямо там, а он бы перебирал пальцами ее восхитительные разноцветные волосы, тянул за эти безумно сексуальные хвостики. А потом отымел прямо на столе, между супницей и соусником. Эйдану хотелось всего этого так, что челюсти сводило, а внизу живота ныло болезненно и горячо. Но только не так.

Бедная чудесная Лейтис, которая, конечно, была благодарна ему за хорошее отношение — за попросту нормальное, человеческое отношение, на самом-то деле, которого ей так сильно не хватило в жизни. Она была ему благодарна, но притом совершенно не понимала, как благодарить хозяина — особенно когда считала себя такой ужасной, никчемной и ни на что негодной сабой. И наверняка думала, что уж с этим-то справится: доставить ему удовольствие, ублажить доминанта, как положено сабам.

И он хотел ее, но совершенно не хотел, не мог вот так — не потому, что Лейтис захотелось этого тоже. А потому, что он хозяин, которому нужно отплатить за хорошее отношение. Это было бы свинским, неуважительным, чудовищно неправильным отношением к ней, которого он так сильно старался не допускать. И объяснял ей вот только что, что ничего подобного никогда себе не позволит. Но как же нестерпимо он ее хотел. И как же трудно было сдерживаться. Весь остаток ужина Эйдан провел в тяжелой борьбе с собственной похотью, так что утка едва лезла ему в горло, особенно когда он смотрел на Лейтис, грудь которой футболка обтягивала все так же туго и выразительно.

Ни Эйдан, ни Лейтис не обратили внимания, что соус у утки в блюде покраснел и сделался внезапно брусничным, так что на сей предмет удивился лишь Тэвиш, когда убирал ужин. Впрочем, он быстро вспомнил, как мисс Рейдон объяснялась с ним насчет зубной пасты в банке для мыла, и лишь умиленно улыбнулся выходкам своевольной магии сабы его хозяина. В конце концов, ничего страшного не произошло, да и соус оказался вполне вкусным.

Глава 4

Дейдре ждала появления начальника, едва ли не подпрыгивая от нетерпения и волнения. Потому что у нее были новости. Они казались ей важными, но она не знала, как мистер Дейн отнесется. Это было очень нервно, но она все равно собиралась сказать —

хотя бы потому, что не могла от него скрывать того, что лазила по сети в поисках информации про его сабу. Это в первую очередь, а уж во вторую — из-за своего неуемного любопытства, которое и толкнуло ее на поиски информации. И теперь ей было ужасно интересно, что из этого знает мистер Дейн. А может, ему известно куда больше, чем самой Дейдре, и он возьмет да и поделится. Как вчера.

Едва он вошел, как обычно, выглядя с утра, будто новая копеечка, Дейрдре вскочила с места и, поздоровавшись, приступила к главному:

— Мистер Дейн, простите, что я тут полезла не в свое дело, но я посмотрела просто из любопытства, ничего такого, честное слово. Но не могу не рассказать. Рейдон — это не фамилия.

Эйдан остановился возле стола Дейдре, приподнял бровь и заинтересованно уставился на нее.

— Часть титула? Что ж, вполне логично. Я уже говорил, что отношения с семьей у нее отвратительные, так что вполне понятно, почему она не хочет иметь отношения к собственной фамилии. Я, впрочем, тоже не хочу, Дейдре. И знать про них не желаю. Предпочел бы никогда про них не слышать, и тем более — не видеть. Так что не нужно подробностей, умоляю.

Дейрдре вздохнула. Плохие отношения с родственниками — это всегда тяжело, и она сейчас сабе мистера Дейна, а главное — ему самому очень сопереживала.

— Я понимаю, мистер Дейн, как скажете. В самом деле, главное — сделать так, как вам лучше. И я очень вам с мисс Рейдон сочувствую, это все так… неприятно.

Последнее слово не было точным, но лучшего Дейрдре не подобрала.

— Спасибо, Дейдре, но сейчас все в порядке. Она живет со мной, родственники на горизонте не появляются, поэтому все хорошо. Так что не переживай. И хорошего рабочего дня, — с этими словами он легкой походкой скрылся у себя в кабинете, оставив Дейдре размышлять над теми подробностями, которых она мистеру Дейну так и не рассказала, по его настоянию. И пришла к выводу, что, в самом деле, информация была бы лишней. И что с того что у мисс Рейдон, как она себя называет, есть замок? Зачем он мистеру Дейну? Он свой маленький дом любит. Да и потом, если бы мисс Рейдон была заинтересована в собственной вотчине больше, чем в сбережении нервов от родственников, которые, видимо, ее имущество отдавать не хотят, она бы про нее мистеру Дейну сама и сказала. Так что, и впрямь, это все не дело Дейрдре.

Сидеть на кухне было очень уютно: и потому, что она тут тоже была старинная, как все остальное в доме — с дубовыми шкафчиками, изразцовыми плитками и очень современной варочной панелью, встроенной прямо в старинный очаг. Даже кухонный комбайн поблескивал медными боками, своим видом встраиваясь в общую атмосферу старины. Однако уютнее всего был Тэвиш: после их совместного похода за грибами отношения между Лейтис и дворецким немедленно установились самые теплые, и теперь он опекал ее не меньше Эйдана.

Вот и сейчас, когда они старательно резали белые грибы, чтобы нанизать их на нитки и потом развесить на веранде сушиться, Тэвиш внимательно выбирал ей ножик по руке, говорил, что не нужно спешить, когда она, глядя на то, насколько быстрее управляется с делом Тэвиш, начинала торопиться и резать кривовато. Грибы, мол, никуда не убегут, а Лейтис наловчится со временем — и у нее станет выходить быстрее само собой.

— Не такая уж у нас с вами, мисс, и огромная добыча, к обеду управимся легко, — сказал он, взяв из дуршлага очередной гриб. — А потом нужно будет за покупками выбраться: грибы — это, конечно, замечательно, но ими одними сыт не будешь.