Ужасная саба и ее хозяин
Шрифт:
— Отличный подарок, подобранный с заботой и вниманием, — ответила Дейрдре и подумала, что не зря они в свое время начали производить силовые крепления для этих самых флайбордов, с ними хоть можно не волноваться, что упадешь с высоты головой вниз. Иначе мистер Дейн ни за чтобы не купил такую вещь своей любимой. А так — будто предполагал, что понадобится.
— Спасибо, Дейдре, — снова поблагодарил мистер Дейн, а потом, кажется, прямо на месте осенившись идеей, сказал: — И закажи два билета в "Кристальную пирамиду", прямо на завтра. Я, между прочим, в аквапарке так ни разу и не был с тех пор, как он открылся, вот хотя бы с Лейтис схожу.
"Пирамида" была новеньким, открывшимся полгода назад, очень крутым развлекательным центром с аквапарком, кинотеатром,
— Конечно, мистер Дейн, все закажу. И хорошо вам отпраздновать сегодня и вечер провести.
Про себя Дейдре подумала, что наверняка вечер будет очень громким и не мешало бы ей сегодня провести свой с Ингеном не хуже.
Глава 17
Лейтис была прикольной. Дело, конечно вовсе не в ее разноцветных волосах, хотя любой человек, готовый вот так нарываться на любопытные взгляды, Тире казался удивительным и даже немного восхищал, но с Лейтис вообще было здорово. Одна ее сабская магия чего стоила. Совсем ведь не такая, как у стабильных. Сильная, и главное — веселая. Случайных выплесков магии с тех пор, как у Лейтис появился Эйдан, почти не случалось, как она рассказывала, потому-то и в универ решилась пойти. Зато Лейтис делилась историями, как оно было, когда ее магия без спросу чудила, и Тира просто ухохатывалась, воображая, например, какое было лицо у слуги, который собрался чистить ботинки и обнаружил, что обувной крем обратился в черничный джем.
Словом, таких курьезов с Лейтис в последнее время не происходило, зато нарочно вытворять со своим даром всякие штуки у нее стало выходить даже лучше. Так что они развлекались везде, хоть в студенческой столовой, превращая глазурь на пирожных из белой в радужную и один соус в другой, хоть подшучивая над другими, когда Тира нашла, что в питьевых фонтанчиках Оксена вода подается из отдельных резервуаров, и Лейтис попревращала воду в них в колу, лимонад и оранжад. Но прикольно проводили время они не только с магическими штуками. Лейтис все вокруг было любопытно, и она то и дело придумывала, куда пойти и что поделать в перерывах между лекциями или после занятий.
Тира за неделю узнала про Оксен столько, сколько за все два года не успела. Что тут есть клуб любителей старинных нелетающих машин, что на крыше одного из домов хозяин соорудил голограмму кита, который будто грохнулся с неба, пробив в этой крыше дыру — только хвост торчит наружу. Что прямо на территории универа есть дерево, на которое можно забраться и сидеть там, и никто тебя не увидит. Прямо как в детстве, когда Тира под столом дома пряталась. Они постоянно шлялись по городу, заходили в кафе и магазинчики и болтали обо всем на свете, и давненько Тире не доводилось так весело проводить время.
И дом у Лейтис тоже оказался прикольный. Старинный весь и снаружи, и внутри. Тира, даром что аристократка, жила в современном, да и круг общения у нее был не из особо высокородных семейств. А тут прям как в музее живешь. Хотя, на самом деле, когда привыкла, поняла, что так и правда уютно, если не думать, что сколько стоит и сколько ему уже лет. И Эйдан, который вот так себе жилье обставил, был забавный тоже, этакий фанат старины. На первый взгляд и не скажешь, что у них много общего с Лейтис, но Тира-то видела, что Лейтис, в отличие от нее, музеем свой дом не ощущает. Про свое происхождение она как-то не слишком говорила, но очень даже чувствовалось, что Лейтис совсем из другого класса, чем Тира, и ей это все — просто милый дом, в который она вписывалась, как кошка в кресло.
Однако, стоило Тире решить, что она более или менее поняла и про Лейтис, и про ее образ жизни, и про милого любителя старины Эйдана, о котором ее новая подруга так трогательно рассказывала — как ей на голову свалился очередной сюрприз. Это мягко сказано: выяснить вдруг, что ты побывала в гостях у того самого изобретателя защитных куполов и миллиардера, владельца "Дейн
Отмечали они в тесном дружеском кружке, очень уютно и как-то по-домашнему. В основном сидели на веранде, где Эйдан лично жарил барбекю, вокруг стояли горы шоколадных и засахаренных яблок, как полагается на осенний праздник, а Лейтис с Тэвишем сами испекли два огромных пирога: с грибами и традиционный яблочный. Сад светился, и хотя бы тут было видно, что они могут себе позволить что-то особенное — он весь горел зачарованной листвой, а не электрогирляндами, а где листва с деревьев опала, висели нитки все тех же зачарованных листьев, и, что ни говори, а магические гирлянды были куда красивее и изящнее штампованных лампочек. Впрочем, на веранде светящиеся листья перемежались связками нанизанных на нитку сушеных грибов, и магические украшения в сочетании с ними лишь усиливали "домашнюю" атмосферу. И даже здоровенный и тоже светящийся голографический медведь, символ осеннего праздника, которого включили, когда собрались все гости, лежащий на крыше дома и обнимающий башенку, тоже выглядел символом уюта и комфорта.
Чувство ото всего этого вместе возникало совершенно волшебное, по-настоящему праздничное, и Тире было легко включиться в застольные беседы, хотя она не была раньше знакома ни с кем, кроме хозяев дома и Тэвиша. Но как-то здесь и говорить, и веселиться получалось само собой, и она, глядя на Эйдана с Лейтис, которые то и дело обнимались и улыбались друг другу, думала, что дело, конечно, не в украшениях и не в угощениях. Просто в этом доме друг друга любят, по-настоящему, и они будут замечательной семьей, когда поженятся. Они уже семья, самая настоящая. А юридические формальности и церемония бракосочетания лишь подтвердят этот свершившийся факт. Ну, и дадут повод устроить еще один замечательный праздник, разумеется.
— Неисчислимы злодеяния Макни. И заслужили воздаяния они.
— Он Берхед у родителей украл и у себя в пещере приковал.
— Какой подлец. Какой нахал. Нахал. Вандал.
— Браслетами работы Вейна-Кузнеца. Не пожалел ограбить и отца.
— И заслужил ужасного конца.
— Жестокого. Сурового. Но справедливого конца.
Когда хор закончил тянуть свое "ца-а-а-а", Трехликая Богиня предложила всем собравшимся озвучить обвинения в адрес коварного божественного шутника. Шел суд богов, и Лейтис томилась, Эйдан это ощущал совершенно точно. Внешне его любимая девочка вела себя прекрасно, она умела выходить в свет, но на самом деле что-то ее напрягло с самого их прихода в оперу. Хотя поначалу идею пойти на премьеру в королевском театре Гатер-Ярд Лейтис восприняла с энтузиазмом. Эйдан поклонником классической музыки не был, но это, в конце концов, "Браслеты Макни", самый лучший спектакль для совместного похода дома и саба — и Лейтис с ним была на сей счет согласна. Так что он, постаравшись, добыл очень хорошие билеты, прямо напротив королевской ложи, где, по случаю разрекламированной с большой помпой премьеры, сидела лично королева. Возможно, ровно в расчете на ее присутствие режиссер, то ли от смущения, то ли от подобострастия сделал очень классическую в плохом смысле слова постановку. То бишь, невыразимо скучную, с подробно воссозданными костюмами шестого этак века и такими же декорациями. Так что Эйдан сомневался, что происходящее на сцене его бы сильно волновало, даже если бы он так не беспокоился о Лейтис. А сейчас ему и вовсе было не до судьбы Макни, тем более что с ней все было понятно: сюжет Эйдан знал наизусть.