Ужасы Фобии Грин
Шрифт:
И ничего не изменилось! Все её фобии, все до единой, остались на месте, и хищный осьминог по-прежнему сидел, притаившись, внутри.
Вокруг царила тишина.
Возле небольшой узкой речушки собрались все псевдомаги — восемнадцать и одна.
Холли всё ещё стояла между Антонио и слопом Безумой.
Оллмотт лежал на земле, и из его рта текла кровь.
Крест и слоп Безума застыли, глядя друг другу в глаза.
Лицо женщины обретало всё больше смысла. Лицо Креста — всё больше злости.
Небо
Ни молний, ни грома.
Тишина.
Ритуал показался Фобии уж очень простым. Стоило к нему так долго готовиться?
Одновременный выплеск восемнадцати и одного магов. Свихнувшуюся энергию Оллмотт сконцентрировал прямо в проводника. Холли.
А потом… Фобия так и не поняла, что сделал Крест потом, но их троих — Холли, Безуму и Фобию — словно скрутило одной веревкой, и, когда она рассыпались на три части, всё внутри горело огнём.
Как изнасилование. Только сразу всего тела. А ещё мозга. И немножко души.
Не то что жить — умереть и то было противно в эту минуту.
Фобия с трудом добралась до реки, опустила руки в воду, ополаскивая лицо. Смывая слёзы, грязь, разочарование.
В лагере надрывалась тревожная сигнализация. Ещё бы. Такой выплеск. Но Крест запретил остальным подходить к берегу. Строго-настрого.
Сказал, что такая терапия.
Его бы самого…
При мыслях о Кресте стало совсем беспокойно. Фобия тревожно оглянулась, и как раз вовремя. Она увидела, как слоп Безума сделала шаг вперёд.
Ожидала удара. Слов каких-то. Не ожидала, что женщина вдруг крепко поцелует Креста в губы. Он тоже не ожидал, потому что не оказал сопротивления. Или наёмник не мог противиться своему господину?
Безума выпустила Креста из своих рук, и тот упал на колени, держась за грудь.
От лагеря бежала неугомонная Сения Кригг.
Бежала к Оллмотту, и шарф на ней развевался. На ней всегда что-нибудь развевалось. То шарф, то юбка, то боевое знамя любви к человечеству.
— Нянюшку Йокк, — прохрипел Крест. — Детям и Оллу.
Ему, судя по всему, требовался только гробовщик.
И вот тут всё зашевелилось. Зазвенела кандалами улетевшая к лагерю Цепь. Наверное, она подглядывала из-за деревьев. Запричитала Сения Кригг, падая рядом с Оллмоттом. Заговорили псевдомаги, многие из которых пошатывались. Кого-то начало тошнить в ближайшие кустики. Кто-то тоже опустился на траву. Холли и Антонио кинулись друг другу в объятия. Они так и не поняли, что случилось.
Никто не понял.
А Безума огляделась по сторонам, хмыкнула и пошла себе прочь, по-мужски засунув руки в карманы.
Наместник — всего лишь больная идея в теле слопа — на что окажется способен?
Крест даже не посмотрел ей вслед.
Он подошёл
Прибежала нянюшка Йокк и другие педагоги. Немой тощий учитель Эраст и кок Боцман с явным трудом подняли огромного Оллмотта и понесли к лагерю. Сения Кригг бегала вокруг и сильно мешала. С помощью Нексов и нянюшки псевдомаги уходили тоже.
Раздался возмущённый крик Иокима Гилморта:
— Мой слоп сбежал! Сел на машину и сбежал!
Вскоре на берегу остались только Фобия с Крестом.
Прошло несколько часов, пока они смогли заговорить.
— Ты как? — спросил Крест.
— Паршиво. А вас Наместник поцеловал.
— Да. Но это не самое отвратительное, что он сделал.
— Он вернул вам сердце? Поэтому вы держались за грудь?
— Изрядно измятое, еле живое, сто восемьдесят лет проведшее в неизвестно в каком остойнике сердце. Теперь оно болит.
Фобия вдруг ощутила любопытство.
— Вы стали добрее? Чувствуете жалость? Сочувствие? Гнев?
— Ничего. Мне просто больно. Кажется, это сердце уже не способно чувствовать.
— Хотите утопимся?
Крест с сомнением посмотрел на речушку.
— Думаешь, здесь получится? Давай лучше просто искупаемся.
— Холодно.
— Не холоднее, чем внутри.
— Я же боюсь воды.
— Из тебя только что выдернули Наместника — разве тебе есть еще чего бояться? Не беси меня, Грин.
Фобия протянула ему руку и они, не снимая одежды, вошли в воду. Осьминог внутри неё что-то злобно зашипел, но щупалец выпускать не стал. Кажется, он признал Креста.
Вода была ледяной. Она сковывала движения, но и несла облегчение. Фобия с неохотой выпустила руку Креста и поплыла. Перевернулась на спину. Уставилась на небо. Вода, которую она всегда так боялась, несла исцеление.
— Он дал вам свободу? — спросила она.
— Не думаю. Он сейчас просто оглядится на этой земле, а потом призовёт меня. И это будет адом.
— Как вы вообще вляпались во всё это?
— Я расскажу тебе. Потом. Сейчас просто заткнись, ладно?
— Когда?
В лагерь возвращались бегом. Купание при таких температурах очень ускоряет движение.
Потери были незначительны. Только завхоз продолжал причитать по слопу. Кажется, он привык к нему.
Большая часть псведомагов пришла в себя уже к вечеру. Жевали на удивление вкусную кашу и испуганно переговаривались. Креста и так боялись, как огня, а после такого — подавно.
Он как закрылся в опустевшем домике Оллмотта, так и не показывался.
Его бывшее жилище обгорелым чёрным страшилищем стояло прямо в центре лагеря. Психолог тяжело болел в лазарете.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Фобия у сестры.