Ужасы
Шрифт:
— Как он выглядит?
Эрик, на мгновение потерявший дар речи, лишь покачал головой.
— Что, так плохо?
— Мне показалось, что я, быть может, знаю этого человека.
— И что?
— Никак не могу понять. Наверное, ошибся.
Эрик вернулся к своей кровати и сел на сухой краешек, еще не пропитавшийся жидкостью, вытекавшей из одной капельницы. Внимательно осмотрел свое тело, абсолютно голое за исключением повязок на груди и животе, и увидел, что проделанные в нем маленькие дырочки кровоточат не так сильно. А некоторые уже заживали. Пока он чувствовал себя весьма сносно. Конечно, он был очень слаб, но зато голова соображала гораздо лучше, чем прежде.
Эрик и не заметил, что за последние полчаса в коридоре бурлила
Санитар вышел в коридор, но сразу же вернулся с другой такой же тележкой. С трудом проталкивая ее через двери, он крикнул кому-то в коридоре:
— Здесь еще много поместится!
— Отлично, — ответил женский голос. — Заберете их позже, когда мы займемся конфискацией имущества. Сейчас же ваша задача состоит в том, чтобы обеспечить красным картам беспрепятственное продвижение но коридору к палатам отсека Е. — Голос принадлежал доктору Стренгхейвер, и по нему несложно было догадаться, что дама наслаждается происходящим.
Эрик притаился в углу еще на пять минут, пока носильщик завозил в палату доверху груженные тележки, потом двери наконец-то закрылись, и он смог пробраться к своей кровати.
Сразу видно, багаж паковали второпях. Многие чемоданы не были нормально закрыты, некоторые даже раскрылись в пути. Эрик заглянул в ближний: там оказались вещи тучной пожилой дамы. Он отодвинул его в сторону и наугад заглянул в следующие. Во всех находилось примерно одно и то же, но весьма удивительно было найти кожаную сумку на молнии с пачками банкнот крупного достоинства, перетянутыми резинкой. Искушение было велико, но, сообразив, что в его теперешнем положении от денег никакого проку нет, Эрик переключил внимание на другую тележку с сумками.
Товарищ по палате некоторое время молча наблюдал за его действиями и наконец спросил:
— Что это ты делаешь? Воруешь? Похоже на то, что со знанием дела. Профессионал, да?
Эрик не стал отвечать, ибо нашел то, что искал: полный чемодан мужской одежды. Он вытащил вельветовые джинсы и прикинул на себя. Брюки показались ему на дюйм или два длиннее, чем нужно, но Эрик решил все же примерить их, что оказалось весьма сложной и болезненной операцией. Стоило только наклониться вперед, пытаясь натянуть штаны, как все тело заполонила острая боль, и Эрик громко вскрикнул. Когда боль отпустила, он понял, что в таком положении одеться не получится. Тогда он лег на спину, подтянул колени к животу и накинул брюки на ступни. Затем брыкнул ногами, и штанины скользнули вниз.
Когда Эрик застегнул молнию, с соседней кровати послышались аплодисменты и спокойный голос произнес:
— Браво. Просто изумительно. Ты собрался попытать счастья и выбраться отсюда.
— Сейчас самое время. Пока в коридоре творится черт знает что.
Извиваясь, Эрик влез в рубашку и застегнул на несколько пуговиц, сверху натянул пиджак. Надеть носки не представлялось возможным, поэтому он бросил на пол пару ботинок без шнурков и постарался надеть их на голые ноги.
— До старой больницы путь недалек. Доберусь туда и подниму тревогу.
— Думаешь, тебя станут слушать?
— Почему бы нет?
— Да ты посмотри на себя. Ты выглядишь как буйно помешанный. Небритый, глаза горят, волосы всклокочены, на рубашке уже расплылись пятна крови, а пиджак тебе так мал, что локти неестественно вывернуты.
Эрик лишь едва заметно пожал плечами — на большее в его теперешнем положении рассчитывать не приходилось — и выскользнул из палаты.
Радовало столпотворение в коридоре. Медперсонал в униформе различных цветов, много хорошо одетых граждан. На первый взгляд создавалось впечатление абсолютной сумятицы, но вскоре Эрик понял, что большинство, казалось бы беспорядочно двигающихся, людей знают, что делают и куда идут. Санитары и прочие помощники, нагруженные багажом, пробирались сквозь толпу, не обращая ни на что внимания, им хотелось лишь добраться до места назначения и скорее выполнить работу. На отделении царила атмосфера, напоминающая железнодорожный вокзал или стойку регистрации огромного аэропорта. В самом деле, люди в штатском выглядели или просто счастливыми, или откровенно ликующими, словно они отправлялись на отдых в райский уголок. Даже инвалиды на костылях или в креслах-каталках — а таких было много — радостно рассматривали голые серые стены и, казалось, ликовали при виде нового дома.
Проходя мимо одного из коридоров, ведущих к куполу, Эрик обратил внимание на то, что в нем менее людно, и решил свернуть туда, пересечь помещение по диагонали и выйти с другой стороны. Чувство направления подсказывало, что именно там ему удастся отыскать выход из отделения Сэмюеля Тейлора. Несомненно, он пришел именно оттуда.
Под куполом выстроились очереди, ведущие к полудюжине письменных столов. Очереди обвили ныне какую-то потрепанную и существенно поредевшую коллекцию растений и перегородили собой все. Эрику пришлось обходить их. Тревожило и сбивало с толку мечущееся под куполом эхо, повторяющее голоса толпы бесчисленное множество раз. Вокруг Эрика плясали обрывки фраз, напоминавшие стук костей и каучуковых мячей, порождая все новые и новые отражения звука, словно мозг глухим набатом звучал в черепе. Он зажал уши ладонями, но акустический кошмар не прекращался. Кроме того, чтобы не беспокоить раны, приходилось идти ссутулившись, ноги дважды или трижды не слушались его, и несколько шагов он проделал боком. Похоже на то, что пока никто не обратил на него особого внимания, но Эрик знал, что, если он споткнется и упадет, встать будет не так-то просто. Может быть, подняться вообще не получится.
Вероятно, была ночь — прозрачный купол тонул во тьме, искусственного освещения не хватало. Эрик пробирался вперед, держась поближе к стене и касаясь ее тыльной стороной левой руки, словно слепец. Рука повисла в воздухе, значит, Эрик дошел до нужного прохода на другой стороне, и он с облегчением свернул туда.
Снова попав в кольцевой коридор, Эрик оказался среди еще большего столпотворения и не сразу понял, что само по себе для него это означало благую весть, потому что люди шли по направлению к нему, а потом расходились кто направо, кто налево. Вновь прибывших встречали работники отделения, затем, в соответствии с имеющимися на руках пациентов красными и синими карточками, их направляли в ту или иную сторону. Если все эти люди здесь входили на отделение, значит, Эрику надо как раз туда, вперед, на выход.
Он влился в идущую навстречу толпу, ему не желали или не могли уступать дорогу, поэтому Эрику пришлось лавировать между людьми. Это получалось с трудом, к тому же время было дорого и приходилось спешить. От частых поворотов закружилась голова, фокусировать взгляд становилось все труднее. Пройдя всего несколько ярдов, он наткнулся на человека, катившего инвалидное кресло, и, чтобы не упасть, ухватился за руку первого попавшегося — высокого седобородого мужчины, за что тут же получил пощечину. Сзади раздался резкий окрик, и Эрик догадался, что это ему приказывают остановиться.