Ужин с шампанским
Шрифт:
Мухин вернулся в опустевшую квартиру, убрал посуду, которую так и бросили на столе после обеда — торопились, боялись опоздать. Еще подмел пол. Больше никакого занятия придумать не сумел. Часы показывали только половину пятого, надвигающийся вечер пугал обилием ненужного свободного времени. Остро захотелось сделать что-нибудь, что принято делать, когда пытаешься заглушить грусть и непокой.
Мухин представил, как он садится в кресло у журнального столика, наливает в рюмку коньяк, закуривает. Так это изображалось в фильмах. У Мухина
Тут осенило: в кинотеатре неподалеку новый фильм, все обещал Любочку сводить. И хоть одному идти было неловко, будто данному слову изменял, успокоил себя тем, что необходимо отвлечься, развеяться.
Очередь к кассе тянулась длинная. Мухин даже заколебался, стоит ли толкаться — жарко, душно, и вдруг, откуда ни возьмись, — Мерзликин. Когда-то они вместе работали, квартиры от завода в одном доме получили. А потом Мерзликин с завода ушел, устроился механиком в кинотеатр.
— Пошли, проведу, — сказал Мерзликин. — А ты чего один?
— Да вот, Любу отправил…
Миновали контролера, остановились.
— Значит, гуляешь? — игриво подмигнул Мерзликин.
— Ну что ты, — пожаловался Мухин, — грустно, Саша. Я сюда пришел, чтоб не напиться. Бутылка в холодильнике как магнит тянет…
— Может, пивка со мной? Тут в буфете холодное, — посочувствовал Мерзликин, но, взглянув на Мухина, крикнул администратору: — Тетя Маша, поставьте другу моему стул в проходе.
Фильм был интересный, про любовь. Мухин увлекся, несколько раз ловил себя на том, что волнуется за героев, а не за Любочку — как она долетела? — и чувствовал легкую виноватость.
В конце фильма, когда герой признался героине в любви, та прошептала: «Запиши мой телефон». И продиктовала его, Мухина, номер.
Мухин насторожился, а героиня, словно для того, чтобы усилить его изумление, вновь повторила столь хорошо знакомый набор цифр.
Фильм закончился. У выхода Мухин снова повстречал Мерзликина. Рассказал ему о забавном совпадении.
— Ну твой, ну и что? — пожал плечами Мерзликин. — Давай портвейна купим.
— Нет, — замотал головой Мухин. — Мне домой надо, жена должна звонить.
— Не дозвонится, — усмехнулся Мерзликин. — Сейчас зрители начнут трезвонить.
— Какие зрители? — не понял Мухин.
— Ну, которые с актрисой захотят познакомиться. А ты как думал? Миллионы этот фильм уже посмотрели. А может, пойдем к тебе? — Он перешел на деловой тон. — Ты говорил, «Экстра» непочатая? У меня как раз полчаса до следующего сеанса.
— Нет, не обижайся. — Мухину было неудобно, он чувствовал себя обязанным Мерзликину: все-таки провел без очереди и бесплатно.
— Ну хоть два рубля дай, — сказал Мерзликин.
Подойдя к дверям квартиры, Мухин услышал, как разрывается от звона телефон. Вбежал, схватил трубку.
— Можно попросить артистку Светлову? — услышал он хрипловатый голос.
«Началось», — подумал Мухин.
— Вы не туда попали, — сказал он.
Снова раздались звонки.
— Вас вызывает Париж, — предупредили Мухина.
— Вы ошиблись! — крикнул он. — Не соединяйте.
— Савелий, это Бельмондо говорит, — прорезался голос с нерусским акцентом. — Ты чего делаешь?
— Я не Савелий, — сказал Мухин.
— Понятно, — не расслышал Бельмондо, — приезжай сюда, тут весело.
— Вы не туда попали, — громко и внятно произнес Мухин.
«Вот кино, знала бы Любочка, — подумал он. — Бельмондо, Париж, Светлова…».
Следом позвонил Смоктуновский.
— Слушай, Савелий, мы к тебе собираемся.
Мухин хотел увильнуть, мол, срочно убегаю, но вдруг решился — а, была не была, пусть приедут. Есть чем встретить — консервы «судак в томате», сосисок накануне полкило купил. И корыстные соображения примешались: дочка фотографии артистов собирает. Вернется из пионерлагеря, а ей сюрприз — автографы, о которых она и мечтать не могла.
Снова зазвонил телефон. Жена.
— Любочка, у меня такие новости, — стал торопливо рассказывать Мухин. — Если бы ты только знала, кто ко мне сейчас придет. Я тебе по секрету скажу, — он понизил голос, — по возвращении тебя и Маринку будет ожидать приятный сюрприз.
— О чем ты говоришь? — забеспокоилась жена.
— Нет, молчу, молчу, чтобы не сглазить, — ласково захихикал Мухин.
— Витя, у меня сердце не на месте после разговора с тобой. Я чувствую, мне нужно быстрее возвращаться.
— Не надо, отдыхай, все хорошо.
В дверь позвонили.
— Любочка, извини, не могу сейчас разговаривать! — крикнул Мухин и побежал открывать.
На пороге стоял Мерзликин с двумя незнакомыми мужчинами и нетрезво улыбался.
— Здесь проживает знаменитая кинозвезда? — спросил он и захохотал, а потом добавил: — Да и тебе все веселее, чем одному.
— Эх ты, — вздохнул Мухин и пошел на кухню, к холодильнику.
Открытие
Галогенов не ожидал, что опыт пройдет гладко. Но результат был налицо — никому, кроме него, Галогенова, не известный химический элемент находился в запотевшей пробирке. Еще одна клеточка периодической системы Менделеева была заполнена!
«Назову элемент в честь себя — Назарием, — решил Галогенов. И размечтался: — Премию, наверно, огромную дадут, катер куплю».
— А какая слава! На весь мир! — вслух сказал Галогенов.
Но вдруг тень сомнения набежала на его возбужденно раскрасневшееся лицо.