Узник крови (в сокращении)
Шрифт:
Он провел шотландца на кухню.
— Ну, рассказывай, — попросил Дэнни, усаживая Эла за стол.
— Нечего особо и рассказывать, — ответил тот, уплетая приготовленное Молли ирландское рагу. — Слава богу, меня перевели из Белмарша, а то куковать бы мне там до конца дней. — И добавил с улыбкой: — Знаем, кому этим обязаны.
— Какие у тебя планы? — поинтересовался Дэнни.
— Да пока никаких, но ты ж говорил, чтоб я приехал повидаться, когда выйду. Я надеюсь, ты меня на ночку пустишь.
— Живи, сколько хочешь, — предложил Дэнни. — Молли приготовит
— Спасибочки, — поблагодарил Большой Эл. — Но я свалю, как только работу найду.
— Ты же в армии был водителем, верно? — спросил Дэнни.
— Я у тебя пять лет был водителем, — шепотом ответил тот, кивнув в сторону Молли.
— Тогда снова приступишь к старой работе, — решил Дэнни.
— Но у вас нет машины, — напомнила Молли.
— Значит, обзаведусь, — ответил Дэнни. — А кто лучше посоветует, какую выбрать? — добавил он, подмигнув Большому Элу.
Дэнни читал книгу Мильтона Фридмена «Почему правительство всегда поднимает налоги». Зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал женский голос:
— Привет, Ник, это голос из прошлого!
— Привет, голос, — ответил Дэнни, отчаянно пытаясь сообразить, кто это.
— Ты сказал, что собираешься прийти посмотреть на меня на гастролях.
— Где вы сейчас играете? — спросил Дэнни, продолжая лихорадочно соображать.
— В Художественном театре в Кембридже. Я занята в «Женщине, не стоящей внимания».
— Снова Оскар Уайлд, — заметил Дэнни.
— Ник, ты даже имени моего не помнишь, верно?
— Не будь глупышкой, Кейти, — ответил он, весьма своевременно вспомнив ее имя. — Как я могу забыть любимую актрису?
— Ну, теперь у меня главная роль, и я надеялась, что ты приедешь посмотреть.
— Звучит заманчиво, — сказал Дэнни, листая ежедневник, хотя и знал, что почти все вечера у него свободны. — Как насчет пятницы?
— В самый раз, мы сможем вместе провести выходные.
— Мне придется вернуться в Лондон в субботу утром, у меня встреча, — заметил Дэнни, глядя на пустую страницу.
— Что ж, значит, у нас будет еще одна короткая ночь. Начало в половине восьмого, билет для тебя я оставлю в кассе.
Дэнни повесил трубку и посмотрел на фотографию Бет.
Трое мужчин, появившихся на следующий день на пороге дома по Болтонс-террас, не отличались друга от друга ничем, за исключением возраста. На них были элегантные темно-синие костюмы, белые рубашки и безликие галстуки, в руках у каждого был черный кожаный портфель.
— Как приятно снова вас видеть, барон, — сказал Дэнни. — Пожалуйста, проходите.
Де Кубертен низко поклонился.
— Разрешите представить вам мсье Брессона, исполнительного директора банка, и мсье Сега — он ведает самыми крупными счетами.
Дэнни обменялся со всеми рукопожатиями и провел посетителей в гостиную. Чуть погодя с подносом, на котором были чай и печенье, вошла Молли.
— Не мог бы я для начала попросить вас ознакомить меня с нынешним состоянием моего счета? — попросил Дэнни.
— Разумеется, —
— Должен сказать, мсье Брессон, что считаю подобную процентную ставку неприемлемой. В будущем я намерен эффективнее использовать свои деньги.
— Не поделитесь с нами своими соображениями? — попросил Сега.
— Поделюсь. Буду вкладывать в три сферы — в недвижимость, в акции и, возможно, в облигации. Также я выделю небольшие средства, не более десяти процентов от суммарного дохода, на рискованные предприятия.
Сега кивнул.
— Могу я спросить, желаете ли вы использовать опыт банка по управлению вашими вкладами? Я упомянул об этом, поскольку в нашем отделе недвижимости работают свыше сорока специалистов в этой области, причем семеро в одном только Лондоне.
— Непременно воспользуюсь всем, что может предложить банк, — заверил Дэнни. — Однако я намерен действовать наступательно и рассчитываю на то, что вы будете мгновенно реагировать в тех случаях, когда незамедлительный платеж обеспечивает лучшую цену.
Брессон протянул ему карточку. Фамилии на ней не было, имелся только выбитый черным телефонный номер.
— Это моя личная линия связи. Мы можем перевести любую сумму, которая вам потребуется, в любую страну в мгновение ока. И когда позвоните, вам не потребуется представляться, линия сработает только на ваш голос.
— Спасибо, — поблагодарил Дэнни. — Мне также требуется совет по поводу повседневных расходов. Совершенно не желаю, чтобы в мои дела совали нос налоговики, и, поскольку я живу в этом доме и держу на службе экономку и водителя, официально существуя лишь на студенческую стипендию, может случиться, что моя фамилия попадет в поле зрения налоговиков.
— Могу я кое-что предложить? — спросил де Кубертен. — Мы ежемесячно отчисляли по сто тысяч фунтов вашему деду на его лондонский счет. Эти средства поступали из трастового фонда, учрежденного банком на его имя. Он полностью выплачивал налоги на эти доходы и совершал не очень крупные финансовые операции через зарегистрированную в Лондоне фирму.
— Я бы хотел, чтобы так и продолжалось.
Де Кубертен извлек из портфеля папку, достал из нее лист бумаги и, указывая на пунктирную линию, сказал:
— Тогда извольте расписаться вот здесь, сэр Николас.
В пятницу вечером движение было напряженным, и Большой Эл подъехал к Художественному театру в Кембридже всего за десять минут до начала спектакля. Дэнни забрал в кассе билет и проследовал за такими же припозднившимися зрителями в зал.
Когда занавес поднялся, Дэнни с головой окунулся в другую реальность и решил в будущем регулярно ходить в театр. Как бы ему хотелось, чтобы Бет была рядом и вместе с ним наслаждалась спектаклем. Кейти была на сцене и блестяще играла, но Дэнни думал только о Бет.