Узоры на коже
Шрифт:
— А я говорил, что она странная…
— Павел, Роджер, здравствуйте ещё раз. — Маша растягивает губы в улыбке, обнажая ряд крошечных зубов. Есть в её облике что-то детское, наивное, только я ничерта в это не верю. — Вы не подвезёте меня домой?
Здравствуйте, приплыли.
— Ты же мотоциклов боишься, если мне память не изменяет.
— Боюсь, но постараюсь пересилить свой страх. Родители волноваться будут, если задержусь.
Перекидывает волосы через плечо и принимается наматывать на палец толстую прядь. Пальцы дрожат, а в глазах
— Мария, садитесь на мой аппарат, — предлагает Роджер, похлопывая по сидению за своей спиной. — Довезу аккуратно, но быстро.
Маша открывает рот, хмурится, но потом отрицательно машет головой.
— Нет, извините, я передумала.
И быстро-быстро семенит в обратном направлении.
— Ты сволочь, Брэйн, — изрекает Роджер, оглаживая бороду.
— Чего это ты такое выдумываешь?
— Девушка вон ради тебя страхи душить на корню готова, а ты… Эх! — грозит мне пальцем, смеётся и продолжает: — А вообще, конечно, лишнее подтверждение, что она на тебя запала, со мной ехать не захотела.
Смотрю на удаляющуюся тонкую фигурку, на несуразные шмотки, волосы, в хвостик собранные и понимаю, что так дальше продолжаться не может.
— Поехали к Карлу, — решает Роджер и первым заводит мотор. — Мне уже даже самому интересно стало, что она за птица такая.
Карл встречает нас во дворе, а я снова поражаюсь, насколько он необычный. Белоснежные, что первый снег в декабре волосы зачёсаны назад, виски выбриты, чёрные очки закрывают глаза, а из ворота футболки выглядывает татуировка, языками монохромного пламени поднимаясь по шее. Тощий, угловатый, очень высокий, но в каждом движении пластика дикого хищного зверя.
— Никуда вы без Карла, — замечает, растягивая тонкие губы в ленивой ухмылке. — Пойдёмте, перетрём.
Киваю, а Карл поворачивается спиной и направляется куда-то вглубь промзоны, минуя кособокие строения с обветшалыми фасадами. Когда достигаем ангара, Карл открывает ворота и делает приглашающий знак рукой. Он молчит, лишь сверлит взглядом, прожигая им даже сквозь тёмные стёкла очков, а мы с Роджером делаем шаг в сырость помещения.
— Уютненько у тебя здесь, — смеётся Роджер, оглядывая захламлённое пространство. — Новый офис обживаешь?
— Типа того. — Карл флегматичен, будто льдом покрыт полностью, в панцырь закован. — Выкладывай, что нужно от меня.
Он снимает очки, кладёт их на железный сейф в углу. Сам садится на стул, кладёт ногу на ногу и достаёт из кармана белой кожаной жилетки сигареты. Оглядываюсь и понимаю, что мне-то и негде задницу примостить, ну да и похрен — не рассиживаться сюда приехал. Роджер отходит на приличное расстояние, всем видом показывая, что это только наше с Карлом дело. А я, чёрт возьми, чувствую себя малохольным дурачком, которого девка бесит и слегка пугает. А я не привык страх испытывать — мне это просто не свойственно, и это тревожит.
— Ну? — торопит Карл, а сам куда-то за моё плечо смотрит.
— Мне нужна
— Я и большую могу оказать и даже бесплатно. Вопрос лишь в том, заинтересуешь меня или нет.
— Мне не надо бесплатно, — усмехаюсь, представив, какого рода услуги может иметь в виду Карл. — Мы же люди взрослые, деньги не проблема.
— Даже так? — переводит на меня взгляд, а уголок губ дёргается в подобии улыбки. — Вещай тогда. Только коротко и по делу, терпеть не могу плясать вокруг да около.
Киваю, но говорить не спешу. Нужно выразить то, что тревожит, а это не так уж просто. В итоге собираю мысли в кучку и пересказываю всё, что Маши касается. По мере того, как приближаюсь к концу, Карл докуривает третью сигарету.
— Надо, наверное, в частные детективы идти, — ухмыляется, поднимаясь на ноги и доставая из кармана телефон. — Зачем мне вся эта тряхомудия с клубом? Одни проблемы. Буду сидеть за столом — толстый, румяный, — пыхтеть сигарой, пить виски, следить за гулящими мужьями и искать пропавших.
— Вот какое ты себе занятие интересное для пенсионных будней подыскал, — смеётся возникший рядом Роджер.
— Ага, если доживу, конечно, — хмыкает Карл и набирает какой-то номер. Дождавшись ответа, бросает: — Ко мне иди, только быстро, — и кладёт трубку.
Когда разговор окончен, Карл говорит:
— Сейчас парнишка прибежит, обрисуешь ему, что об этой Даше…
— …Маше
— Похрен, — отмахивается, сжимая пальцами переносицу. — Расскажешь ему, что о сталкерше этой знаешь. Он и у нас чёртов гений, и мёртвого найти может, а живого вообще не проблема. Всё понял?
Киваю, и Карл снова надевает очки, делая шаг к выходу.
— Когда всё обсудите, ко мне в кабинет приходите, выпьем, посидим. Лады?
Понимаю, что ему, в сущности, неинтересно, что отвечу. Да и сам чувствую, что от таких предложений нельзя отказываться.
Снова киваю, ощущая себя долбаным болванчиком, и Карл выходит.
— У меня от твоего приятеля мороз по коже, честно, — замечаю, когда остаёмся с Роджером вдвоём.
Тот смеётся, и говорит:
— Ты сам с ним свидания захотел. Но вообще мне сложно судить, я за тридцать лет привык к нему. Он не всегда такой, поверь.
Не успеваю ничего ответить, а в помещение входит высокий тощий парнишка с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Под мышкой у него зажат ноутбук, а на лице самое серьёзное выражение.
— День добрый, товарищи, — кивает парень и плюхается на стул, на котором ещё недавно сидел Карл. — Выкладывайте, на кого инфу нарыть требуется.
Он кладёт на колени ноут, открывает крышку и выжидательно смотрит на меня, подняв бровь. Выкладываю всё, что знаю о Маше: адрес, куда провожал, место учёбы, возраст, приметы. Этого, на удивление, оказывается вполне достаточно, и буквально через пару минут он подзывает меня к экрану, чтобы показать фотографию той, что слишком часто вижу в последнее время.