"В алмазную пыль..."
Шрифт:
— Федюня это что, твой начальник?
— Да. Ему полгода до пенсии осталось, мужику всё сейчас по фигу, лишь бы дотянуть до дембиля.
— Ты рассчитываешь занять его место?
Семён пожал плечами.
— Не знаю. Если из области кого-нибудь блатного не воткнут, то должен. Сейчас трудно гадать, неделю назад начальник УВД ушёл в отставку, тоже рыльце в пушку оказалось. Что-то там с девочками, слыхал, наверное?
Шалимов утвердительно качнул головой.
— А нового выписали аж из столицы, генерал! Хотя, в нашу Ангарку не сильно-то кого со стороны заманишь. Областной центр хоть и близко, но посёлок
— Но, ты же вот вернулся?
Майор горько усмехнулся. Разлив рюмки он грустно заметил: — А куда мне было деваться? Трёхкомнатную квартиру в Фергане, в самом центре, улучшенной планировки, с двумя лоджиями, восемьдесят шесть квадратных метров продал за тысячу долларов. И это ещё хорошо, большинство вообще побросали всё имущество и без копья оттуда бежали, лишь бы выжить. Что я за эти деньги мог в России купить? Конуру в Подмосковье? А здесь отчий дом, мать больная. Так вот всё и решилось.
— Ты когда вернулся?
— Четыре года назад. Приехал сюда как обычный беженец, ту свою квартиру едва сумел продать за тысячу баксов. Пятьдесят два квадратных метра жилой площади, кухня шестнадцать метров, две лоджии!
Он махнул рукой.
— А что же в Ангарку поперся? Хоть бы в Красноярск поехал.
— У меня же здесь мать оставалась, сейчас уже умерла. Дом неплохой остался, еще дед строил. Я воду подвел, жена к огороду привыкла.
Шалимов сразу вспомнил этот дом, бывал он в нём не раз. Добротная пятистенка с просторными комнатами, заасфальтированный дворик, громадный огород и плотные тесовые ворота двухметровой высоты. А Бабич продолжал рассказывать.
— А в органах пришлось всё начинать с нуля. Показывать характер, завоёвывать авторитет. Начинал участковым, потом замначальник УГРО, потом начальником. Сейчас вот замом…
За разговорами они выпили раз, затем ещё. Из закуски у них был только сигаретный дым. К трём часам утра бутылка опустела, и Семён достал ещё одну. Спиртное Шалимов переносил хорошо, но всё-таки спросил гостеприимного хозяина: — Слушай, а ты втык от начальства за это не получишь?
— Да ты что, это же слону дробина. Мне главное запах отбить, а для этого у меня таблетки имеются. Так что не дрейфь.
— Ну, смотри, тебе видней, — согласился Михаил, принимая из рук Семёна очередную рюмку. После этого он потянулся через стол и, ухватившись за чётки, попросил: — Дай-ка мне это посмотреть.
— Бери, — легко согласился Семён.
Вблизи чётки майора оказались ещё интересней, чем ожидал Шалимов. Судя по солидному весу это было не стекло, а самые настоящие самоцветы. Михаилу ещё стажёром как-то пришлось делать репортаж об уральских камнерезах, знатоком он так и не стал, но то, что эта вещь представляла большую ценность, Михаил понял сразу. Шесть больших, тёмно-коричневых, круглых бусин с белыми, красными и розоватыми прожилками равномерно разделяли по пять бусин более мелкого размера пяти разных цветов. И все эти мелкие бусинки были огранены с поразительным мастерством.
— Из чего это? — спросил Михаил.
— Вот это агат, — Семён ткнул пальцем в самые большие бусинки. — Нашёл тут не далеко, на другой стороне Чалыма. Вот эти тёмно-синие — лазурит. Зелёные, это любимый камень китайцев, нефрит. Твёрдый до ужаса
— Это я знаю, — прервал его Шалимов. — Любимый камень моей жены — аквамарин.
— Точно, — подтвердил Бабич. — Но мой самый любимый камень, вот этот. — Палец майора ткнулся в прозрачные бусинки красноватого цвета. — Александрит. При искусственном цвете он красный, а при дневном — зелёный.
Просто поражаюсь этим камнем. Всю литературу перечитал по кристаллографии, но до сих пор для меня это как чудо.
— Дорогая вещь, и красивая, — признался Шалимов.
— Первые чётки мне ещё в Фергане подчинённые подарили. У них, мусульман, это самая обычная вещь. Я сначала всё это как баловство воспринял, а потом привык. Нервы хорошо успокаивает.
— Для подарка это очень даже неплохо. Подхалимы у тебя были братья-узбеки, — сделал вывод Михаил, возвращая чётки хозяину.
— Да нет, — засмеялся Семён, — те чётки простенькие были, можжевеловые, они давно уж сгинули без следа. Я их уже штук десять за эти годы порвал. Как психану, так они вдребезги, новые делать приходится. А эти, — он любовно посмотрел на свою забаву, — я сам сделал. Увлёкся резьбой по камню ещё там, в Фергане, как говорят сейчас — хобби. Там хорошие мастера были по этому делу, кое-чему научился. А основательно втянулся уже здесь. Был как-то на охоте, и наткнулся на вот этот агат. Распилил камень, отшлифовал вручную, такая красота оказалась. Постепенно вошёл в азарт, станочек соорудил для обработки камня, всю область излазил в поисках камней. У нас же тут второй Урал, всё есть, от алмазов до угля. Кстати, Андрея Белого помнишь?
— Ну, как же, заика.
— Заика-заикой, а теперь замдиректора алмазной обогатительной фабрики.
— Да ну!
— А Колька Нефедов так в геологах и прижился. Сейчас в облуправлении, зам начальника. Мы с ним пол области объездили.
Давно журналист не говорил ни с кем с таким наслаждением. Они вспомнили всех одноклассников, оказалось, что троих уже не было в живых. Помянули и этих, затем выпили за здоровье живых. Семён припомнил давнее увлечение Михаила охотой и предложил съездить на кордон к знакомому леснику поохотиться на изюбря.
— Тут у нас в округе все повыбили еще в начале девяностых, на прокорм. А там такая охота! Поехали, не пожалеешь!
К утру Шалимова немного развезло, но с помощью длительного перекура на свежем сентябрьском воздухе оба одноклассника взбодрились. Одолженные Семёном таблетки действовали безукоризненно, так что к моменту знакомства с майором Федюнинским, непосредственным начальником Бабича, Михаил и выглядел и чувствовал себя нормально. Семён же вообще смотрелся как свежевымотое стекло витрины с портретом идеального офицера.
Сначала обрюзгший, лысоватый майор, начальник РОВД, был польщён знакомством со столичной знаменитостью, но его чуть не хватил удар, когда он узнав все подробности ночной эпопеи. Федюнинский сразу представил себе, какие последствия имело бы избиение, или убийство столь известного человека как Шалимов. "Господи, послал же мне тебя чёрт на мою голову!" — явно прочитал в его взгляде Михаил.
— Семён Александрович, вы уж примите надлежащие меры, охрану что ли к нашему гостю приставьте, — обратился начальник к своему заместителю.