В августе сорок третьего
Шрифт:
– Но Дьюи не спешит с объявлением войны Германии.
Черчилль как будто что-то взвешивал, раздумывая. Резкий, довольно противный голос профессора тут же вывел его из состояния задумчивости.
– Спонсоры президента очень хорошо зарабатывают на продаже нефти и бензина Рейху. С ними рассчитываются акциями немецких предприятий. Нам надо объяснить Дьюи, что США могут ничего из европейского пирога не получить, если не поторопятся. Большевики могут просто национализировать эти заводы и их инвестиции станут ничем. Наша разведка нашла один интересный документ Коминтерна, который все еще существует, не смотря на решение дядюшки Джо его распустить.
– Нашли? – удивленно приподнял бровь премьер-министр.
– Нашли возможность его составить, сэр. – уточнил Гарт.
– После решения вопросов в Европе можно спокойно совместными усилиями дожимать Японию. Пообещайте кузенам хороший кусок пирога в Европе и на Ближнем Востоке, переброску всего королевского флота против Японии в ближайшей перспективе. Да хоть участие в
– Скажите, господа, наши попытки убедить русских помочь Варшавскому восстанию как-то смогут помочь решению наших стратегических задач?
– Сэр, не смотря на ваши предупреждения, польское правительство пытается весьма заносчиво обращаться с Советами, ведет активную антибольшевистскую пропаганду. Многие руководители восстания не скрывают, что их главная цель – не допустить в Варшаву русских. Дядюшка Джо, скорее всего, возьмет Варшаву самостоятельно, не ранее, чем восстание будет подавлено. Мы считаем, что восставшие могут продержаться до двадцатых чисел августа, не более, катастрофически не хватает боеприпасов и продовольствия. – Гарт был более чем сдержан.
– Да, очень проблемный союзник. – мрачно произнес Черчилль.
– Сэр, оставим судьбу Варшавы варшавянам. Нам надо решать вопрос с США. Потом можно будет использовать это восстание как козырь для восстановления в Польше лояльного нам правительства. – с нажимом произнес профессор Линдеманн.
– Вы правы, господа, я вылетаю в Вашингтон немедленно. Пока я решу главный вопрос, подтянутся наши специалисты и мы сможем провести конференцию, чтобы сразу же осуществить планирование совместных действий.
Когда английский бульдог чувствовал опасность, он неожиданно оказывался весьма проворным и энергичным зверем.
Глава пятая. Стокгольмский синдром
Стокгольм. 5 августа 1943 года.
Столица Швеции была городом, почти не пострадавшим от войны. Несмотря на то, что в стране были наши военные базы, в бывшей Стекольне [13] было всё как всегда. Местная полиция неспешно патрулировала улицы, по которым ходили совершенно мирные обыватели, фыркали автомобили, неторопливо скрипели и позвякивали трамваи, стаи совершенно наглых городских голубей вырывали корм практически из рук прохожих. Во время высадки немецкого десанта город практически не пострадал. Несколько разрушенных артиллерией зданий напоминали о том, что война всё-таки была и тут. Но в развалинах деловито копошились строители: столица очень быстро зализывала раны войны. Шведская армия стала вынужденным союзником советских войск, хотя бы потому, что группировки РККА в Норвегии и Финляндии не давали гордым потомкам викингов даже призрачного шанса стать на сторону Третьего Рейха. Конечно, особого восторга по поводу нового союзника: СССР не чувствовалось, но и явного недовольства шведские обыватели не высказывали, ведь их быт и уклад практически не изменились.
13
Название столицы Швеции у древних славян
Я прибыл в страну как гражданин нейтральной Швейцарии. В Европе паспорт независимого горного анклава стал одним из самых распространенных, и небольшое государство в сердце Европы так хорошо зарабатывало, сделав условием выдачи паспорта внесение значительной страховки в известные своей скромностью швейцарские банки. В отражении витрины заметил, что сопровождение бдит на правильной дистанции. Хвоста вроде бы не было, но это я точно буду знать через два квартала на контрольной точке. Маршрут мне подготовили заранее. Контроль был. Человек, который сидел за столиком у кафе не курил. Хвоста не было. Это радовало. Но расслабляться в моей ситуации было верхом легкомыслия. Поворот направо. Упираюсь в полицейского, буквально вынырнувшего мне навстречу. Массивный страж порядка с густыми усами и каким-то комедийно крохотным подбородком оказался обладателем довольно резкого дисканта, сразу же потребовал у меня документы и поинтересовался целью визита. Узнав, что это бизнес и увидев визитку довольно известной шведской конторы, страж порядка сразу утратил подозрительную бдительность и даже показал, как пройти в нужное мне место. Ага, как раз по ходу движения. Маршрут разрабатывался тщательно – шаг за шагом. Надо бы перестраховаться: случайно я натолкнулся на этот пивной шарик, или нет? Захожу в маленький подвальчик, который работает, хотя утро только в дебюте. Заказываю кофе и яичницу с беконом. Кушать очень хочется. Через четверть часа ко мне подсаживается Миккеле, финн, наш человек, которого я узнаю по фотографии. Этот агент курирует мой визит в Стокгольм. Паролями не обмениваемся, потому как ерунда. Заказываем еще по кофе. Напиток не слишком, скорее всего эрзац, а стоит, как будто его из обезьяньих экскрементов выколупывали, терпеливо допиваю. Выхожу, на всякий случай, меняя маршрут на второй вариант, хотя наш человек никакой опасности не заметил. Обычная случайность. Могут ли меня опознать? Очень аккуратный грим и чуть побольше седины в волосах, очки в тяжелой оправе, в общем, вроде бы ничего такого, а сам себя в зеркале не узнал.
Вторая контрольная точка. Тоже всё спокойно. А теперь выхожу к той самой конторе с вывеской известной шведской фирмы. Тут есть проход. Большой серый дом в три этажа. Мне в этот подъезд, на второй. Квартира, звонок, пароль, отзыв, но это чисто для соблюдения общепринятых правил игры. Я знаю открывшего мне человека. Он кивает, тоже узнал. Мы встречались уже дважды, один раз в Москве, потом в Румынии. Да, та поездка к королю Михаю была многозадачной. В том числе и встреча с этим господином. Капитан Дитрих фон Фальк был привлечен к работе Абвера после смерти адмирала Канариса. Тогда же Гестапо выявило связи покойного адмирала с участниками Сопротивления и спецслужбами противников рейха: британцами и их вероятными союзниками – американцами. К работе в разведке капитана привлек генерал Бамлер, который был какое-то время руководителем Абвера и фон Фальк очень органично стал его доверенным лицом. Но мой контакт с капитаном состоялся по его инициативе, которую мне пришлось немного простимулировать. Извините, но про операцию «Пустышка» я пока что рассказать не могу. Через лет десять-пятнадцать… Господи! О чём это я? Всё-таки сильно волнуюсь. Я знал, как и почему «засыпались» наши агенты, антифашисты, в том числе «Красная капелла» и другие группы. Были приняты меры. В том числе новая техника связи, которая значительно сократила время передач шифровок, делая практически невозможной пеленгацию силами того оборудования, что было сейчас у наших противников. Было еще одно: некоторая часть немецких военных сохранила определенные симпатии к русским, а наши успехи на фронте наводили профессионалов на вполне определенные мысли. Мы всё это время планомерно работали над тем, чтобы создать две-три параллельные антифашистские структуры, которые имели своей целью проникновение в армию и органы безопасности. Одна такая сеть всё-таки провалилась. Но две остались, вот через одну из них мы и вышли на тех людей, которые могли стать нашим противовесом готовящемуся пробританскому перевороту.
Ну что же, захожу в комнату – встреча слишком долго планировалась, чтобы сейчас колебаться. Пора расставлять точки над i.
– Господа, вам нет необходимости представлять друг друга. – произносит капитан и удаляется из комнаты.
Меня ждут трое. Сам Рудольф Бамлер. В свое время он имел серьезные трения с адмиралом из-за чего вынужден был оставить Абвер и перешел командовать артиллерийским полком, отличился во время Французской кампании. Неудачи Абвера на Восточном направлении стали причиной его перевода обратно в армию. В опалу он не попал. А сейчас становился чуть ли не ключевой фигурой в нашей игре, занимая должность начальника штаба Атлантического вала. Подобрать к нему ключи? Ну, если знать, на что нажимать. В моей ТОЙ реальности Бамлер попал в плен на Восточном фронте, командовал пехотной дивизией. Потом вернулся в ГДР, был на преподавательской работе и привлечен к работе Штази. Можно сказать, что он стоял у истоков гэдээровской контрразведки. И материалы допросов генерала я в своё время читал. Так что… Второй человек, который ждал меня в комнате – некий агент «Ральф», он же Эрвин Респондек, экономист, наша связь с деловыми кругами Германии. Пикантность ситуации придавало то, что Ральф был агентом разведки США, после не самого сильного нажима стал работать и с нами, тем более, что прекрасно понимал: американцы в Германию войти не смогут, а с русскими оккупантами как-то надо договариваться. Третий человек – Вилли Шмальц, генерал-майор, командир парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг». Этот человек воевал с коммунистами еще в далеком девятнадцатом году, был убежденным противником большевизма, но жизнь и не так раскорячит, особенно, если твой шеф почувствовал, что пахнет паленым. Ну что же, к делу!
– Господа, мне даны все полномочия для того, чтобы решить все ваши сомнения. Все предложения моего правительства подтверждаются мною в полном объеме.
– Мы не сомневаемся в ваших полномочиях. Мы должны понимать программу наших совместных усилий. – это Респондек подает реплику, в то время как более сдержанные военные спокойно ждут и не торопят переговоры. Они ждут конкретных шагов, оговоренных нашими предварительными договоренностями. Ну что же, отвечаю «Ральфу»:
– Мы уточнили ваши списки, прошу. Есть несколько фамилий, с этими людьми никаких разговоров, в будущей экономике Германии им не место. А вот тут наши уточнения, эти люди были отстранены от управления своими предприятиями из-за несогласия с режимом. Мы считаем, что им необходимо вернуть свои позиции в экономике и управлении заводами.
– Это принимается. Вполне логично. – не вижу, что Эрвин в слишком большом восторге: ломать сложившиеся структуры не слишком приятное дело, а возвращение таких мощных фигур в деловую активность чревато перераспределениями интересов, ну так что же, кто вам обещал, что в этом немецком болоте все лягушки останутся на своих кувшинках? Протягивая ещё один документ.
– В этом списке – те предприниматели, к которым мы имеем ряд вопросов, но сотрудничество с ними возможно.
– А что по поводу позиций американского капитала? – Вот и вылезла суть двойного агента, коим Ральф остается по умолчанию.