В августе сорок второго
Шрифт:
Подготовка к обороне Одессы шла полным ходом.
[1] «Красная Грузия» — канонерская лодка типа «Эльпифидор».
[2] Танки серии «На Испуг» производились в осажденной Одессе. Представляли из себя трактора, на которых навесили бронирование и поставили пушечку. Боевая ценность этих единиц была скорее в психологическом воздействии на врага.
[3] Многие знания — многие печали, это фраза из Библии, книга Экклезиаста. Попаданец специально ее чуток переделал.
[4] В РИ Иван Дмитриевич Елисеев вошел в историю как человек, отдавший в 3-02 утра 22 июня приказ открыть огонь по немецким самолетам. Первый боевой приказ на отражение нацистской агрессии.
Глава 7
Совещание смертников[1]
Берлин.
Это совещание в очень узком кругу проходило поздно вечером. Фюрер за день откровенно устал. В последние месяцы он сильно сдал, но старался держаться и темп его работы пока что не падал. Упадок сил он переживал в одиночку, но уже дважды отменял важные мероприятия, в том числе публичные, выезжая на сутки-вторые в свою резиденцию в горах. Но это совещание он не мог отложить и на час. Совещание с военными — это было еще не решение вопроса. Главным было совещание с теми, кто отвечал за экономику Германии и обеспечение страны важнейшими ресурсами. Кроме этого, на совещании присутствовал Генрих Гиммлер, который в последнее время стал «правой рукой» Гитлера, оттирая от трона по своему влиянию самого «Толстого Германа», которому очень сильно помешали провалы последних лет в авиации. За столом совещания собрались: руководитель промышленности Вальтер Функ, который работал под руководством Ялмара Шахта, а потом Германа Геринга, присутствовал на совещании и сам Шахт, а вот Геринга — не было. Ялмар стал набирать вес после бомбардировок Плоешти и заводов синтетического бензина в Германии. Его связи помогли получить остродефицитное оборудование для химической промышленности из Швейцарии (в том числе и нешвейцарского производства) и нефть, нефтепродукты из США. Фактически, именно поставки из нейтральных штатов позволили Вермахту стабилизировать ситуацию зимой сорок первого-второго года. Геринг смел в конце тридцатых перевести экономику Германии на военные рельсы, создав массу производств, ориентированных на внутренние ресурсы Европы. Он был фактически первым пророком импортозамещения на континенте. Но сейчас его акции резко падали. Тотального технического превосходства над СССР, в том числе в авиации не было, а танковые дела фюрера откровенно удручали. На совещании присутствовал Фриц Тодт[2], министр боеприпасов и вооружения, который в этом варианте истории не попал в авиационную катастрофу. Важной фигурой был Роберт Лей, возглавлявший Германский трудовой фронт, последним участником совещания был Герберт Бакке, человек, отвечавший за продовольственное снабжение Германии. Как ни странно, но именно решение этих людей было решающим для кампании 1942 года.
— Геноссе, наша борьба с большевизмом затянулась. Пока что мы не стоим перед реальностью войны на два фронта, но Восточный фронт съедает слишком много ресурсов, а отдачи от него пока что нет. Захваченные территории оказались опустошенными и почти без населения. Это ставит под сомнения вообще все наши скромные успехи сорок первого года. Вместо триумфального похода мы получили затяжную войну. Наша финансовая система на грани краха. Ялмар, я прошу вас снова взять в свои руки Рейхсбанк и всю финансовую систему Рейха.
— Мой фюрер, я должен был бы отказаться от столь высокого доверия, поскольку не уверен, что справлюсь, но ваша просьба для меня — это огромный аванс доверия. Я порошу неделю на вступление в дела и на то, чтобы подготовить план вывода страны из финансового кризиса.
— Надеюсь на вас, Ялмар, в начале нашего пути было намного сложнее!
Фюрер присел в кресло — для него проводить совещания сидя было признаком крайней усталости, но держаться на ногах уже не было сил.
— По-прежнему нашей самой большой проблемой осталась нефть и нефтепродукты. Пока нас выручают поставки мексиканской нефти и высокооктанового бензина из США. Но такая зависимость от потенциального союзника британцев меня не устраивает. Каковы наши перспективы?
— Мы восстановили производство синтетического бензина в объеме до 90 % от максимального, строятся еще два завода, но поставки оборудования через Швейцарию затормозились. На объемы начала сорок первого года мы сможем выйти через три месяца, а через полгода сможем увеличить производство примерно на 18 % выше максимального. К сожалению, из-за новых требований к размещению предприятий, выросли логистические проблемы, возникли перебои в поставках сырья. Но это максимум, который возможен в наших условиях. А в условиях ведения боевых действий и вероятных бомбардировок противника…
И Функ развел руками, показывая, что уверенности в бесперебойной работе этих предприятий нет.
— Кроме того, хочу сказать, что весьма уязвимы и наше производство брони. Мы испытываем недостаток легированных присадок к стали, пока что покрываем их недостачу за счет Турции, но там британцы выкупили весь вольфрам, они препятствуют и поставкам других руд через Турцию. Из-за их позиции нефть Ирака для нас недоступна! А это могло бы стать решением проблемы. В отдаленной перспективе. К сожалению, восстановление промыслов Плоешти постоянно срывается из-за того, что дальняя авиация большевиков наносит по ним удары. Они несут большие потери, но это меня лично мало утешает. Наши затраты на восстановление румынских поставок нефти просто невероятны!
— Вальтер, как вы представляете себе доставку иракской нефти? Зачем говорить о том, что недосягаемо? Из-за кризиса горючего сорок первого мы вынуждены были оставить Африканский проект. Отозвали Роммеля. Ресурсов для захвата Мальты и прорыва к Суэцкому каналу нет. Турция пока что нейтральна. Но, если удача отвернется от Германии, они заявят, что всегда были верными союзниками лимонников. Но бывший султанат нам важен почти так же, как США. Даже в статусе нейтрала. Генрих, у нас есть возможность сделать так, чтобы Стамбул стал нашим активным союзником?
Гиммлер вытянулся в струнку, любил он показать свою выправку, не осознавая, что выглядит в такие моменты чуть комично.
— Мой фюрер, мы разработали операцию «Салим». Нам надо еще две-три недели для завершения ее подготовки.
Тут руководитель СС немного преувеличивал. Разработка операции «Салим» была в полном разгаре, но до ее окончательной подготовки было еще далеко. По независящим от агентов Гестапо и Абвера обстоятельствам. Ключевые фигуры переворота, который готовился немецкими агентами все еще колебались, а вмешиваться исключительно немецкими диверсантами — не получить нужного политического эффекта. Гражданская война в Турции никому не нужна.
— Хорошо, подробности доложите мне отдельно.
Гиммлер выпрямился еще больше, чуть задрал подбородок, чтобы казаться внушительнее, после чего заявил:
— Я хотел бы сказать, что у нас есть обнадеживающие новости по нефти. По нашим данным в США есть кампания «Халлибартон Ойл Велл Цементинг Компани». Они занимаются цементированием и откачкой воды из нефтяных скважин. Ее руководитель предложил революционный способ, который улучшает производство нефти из даже «выдохшихся» старых отработанных скважин. Он проговорился, что может увеличивать производство нефти в три-четыре раза. Мы сейчас разрабатываем возможности доставки его в Германию. Наши эксперты считают, что можно в таком случае получить нефть из месторождений Рейха и Голландии, Венгрии, наконец. Это может кардинально изменить всю ситуацию с горючим на фронте. К сожалению, нам неизвестно, как далеко продвинулся американец в своих исследованиях, но использовать такой шанс необходимо!
Генрих Гиммлер не сказал, что предварительный разговор с Эрлом Палмером Халлибартоном закончился ничем. Агент Рейха не добился от него никакого согласия на сотрудничество. Оставался путь насильственной доставки ученого и предпринимателя из Делавэра в Рейх. Его сейчас и готовили самым ускоренным темпом.
— Если догадаются, кто это сделал… Будет скандал, мы можем потерять наших самых верных партнеров. Но… нам надо использовать этот шанс. Только без проколов, Генрих, в этом деле не может быть проколов! Пусть думают, что это сделали русские! Привлеките эмигрантов, черт подери! Роберт, Восточный фронт требует резервов. Сколько еще сможет дать наша промышленность, чтобы не возникло дефицита рабочих рук? Военные требуют подготовить, как минимум, еще миллион в качестве резерва. Это возможно?