В будущем году я буду лучше
Шрифт:
– Ну вот мы и пришли, - проговорила хозяйка.
– Если ты пообещаешь мне, что не будешь пытаться убежать, я разрешу тебе иногда выходить из клетки.
– А где Розалия?
– решился спросить Дыболь.
– Не Розалия, а Розалинда, - удивленно поправила его хозяйка и тут же поинтересовалась: - А откуда ты знаешь мое имя?
– Я не знаю вашего имени, - ответил Саша.
– Раньше в этом доме жила женщина. Ее звали Розалия.
– А я, по-твоему, мужчина?
– рассмеялось чудовище.
– В этом доме всегда жила я и только я - Розалинда.
Не найдя, что ответить, Дыболь замолчал, но хозяйка не
– Ты не ответил мне. Обещаешь или нет?
– Обещаю, - буркнул Саша.
– Нет, ты не так пообещай, - продолжала пытать его хозяйка.
– Скажи это так, чтобы я поверила твоему обещанию.
– Обещаю, - громче повторил Дыболь. Убедившись, что чудовище не собирается зажарить его сегодня же на ужин, Саша воспрял духом. У него появилась надежда не только выжить, но и при случае сбежать. Он уже понял, как здесь нужно себя вести и для убедительности добавил: - Не убегу. Да и зачем мне от вас убегать? Квартирка хорошая, кормежка, наверное, тоже.
Последние слова прозвучали несколько фальшиво, но самоуверенное чудовище не обратило внимания на такую ерунду, и Дыболю это сошло с рук. Страшная Розалинда, громко хлопая роговыми веками, оглушительно заревела, что, скорее всего, означало смех. На её бронированной морде полностью отсутствовала какая-либо мимика, и следить за сменой её настроений можно было лишь по интонации.
– Смотри же, дружок, ты мне достался недешево, - отсмеявшись, проговорила она.
– А зачем я вам?
– поинтересовался Саша, с грустью поглядывая на свое новое жилище - металлическую клетку размерами полтора метра на полтора.
– Нужен, дружок, очень нужен!
– с чувством ответила Розалинда.
– Я одинокая женщина, а с тобой мне будет не так тоскливо коротать длинные вечера. Я прекрасно знаю гомо. На свободе вы все одинаковые: скандальные, прожорливые и похотливые. И только в клетке, в одиночку вы становитесь очень забавными. Один мой хороший приятель рассказывал мне, как вас отлавливают в лесу. Вы же глохнете и слепнете от похоти. Ничего, у меня, мой милый, ты будешь иметь много времени, чтобы подумать о своей непутевой жизни. Глядишь, стишки начнешь пописывать или рисовать картинки.
– А вы?
– обидевшись за людей, спросил Дыбль.
– Что я?
– удивилась Розалинда.
– Не вы лично, а вы...
– Саша долго не мог подобрать нужного слова, а потом выпалил: - Вы, динозавры, не такие?
– О нас сейчас речи не идет, - насупившись, ответила хозяйка дома. По-моему, ты у меня в клетке, а не я у тебя. А если ты будешь грубить, я тебя накажу. Очень больно накажу.
– Розалинда показала на стену, где висела плетка, свитая из тонкой проволоки.
– Если удерешь, я поймаю тебя, и тогда не жди пощады.
В общем, как ответил Мартовский Заяц на вопрос Алисы: "Что вы будете делать, когда закончатся чистые чашки?" - "Мне эта тема неприятна!"
Хозяйка дома не собиралась обсуждать с питомцем достоинства и недостатки своих соплеменников. Она продемонстрировала Дыболю плетку и, смягчившись, добавила:
– Но я надеюсь, ты будешь паинькой. Тебе у меня очень понравится. Верно?
– Конечно, - мрачно ответил Дыболь.
ДРУЖОК
Розалинда оказалась живым, проворным чудовищем. Собирая на стол, она виртуозно орудовала своими малоподвижными, жуткими лапами, резво скакала по гостиной и все время что-то напевала.
На ужин Саша получил сладкую плюшку, похожую на поджареную шапку-ушанку, и полуведерную чашку какао. За примерное поведение он был на время выпущен из клетки и даже удостоился чести сидеть за одним столом с хозяйкой дома.
Попивая какао со сливками, Дыболь как кот на завалинке жмурился от удовольствия и старался ни о чем не думать. Не глядя на динозавра, он снова представлял себя в гостиной у Розалии, той обаятельной Розалии, к которой он поочередно испытывал два взаимоисключающих вида любви: почтительную сыновью и менее почтительную - мужскую. Ощущение, что он никуда и не улетал, добавляла большая картина, которая висела как раз напротив него. Это была абстрактная живопись с преобладанием зеленого цвета. Что на ней изображено, Саша не знал, но догадывался, что скорее всего это портрет хозяйки дома.
– Тебе нравится эта картина?
– перехватив его взгляд, равнодушно поинтересовалась Розалинда.
– Так, ничего себе, - ответил Дыболь и на всякий случай отвел от живописи взгляд.
– Это мой портрет. Художник говорил, что вложил в него всю свою душу. Ты видишь здесь его душу?
Саша почесал затылок, поискал глазами на огромном холсте хотя бы что-то, что отдаленно напоминало бы душу художника и ничего не найдя, осторожно ответил:
– Я не знаю, как она выглядит.
– Ты прав, - мрачновато произнесла хозяйка дома.
– Этот пройдоха наврал. Нет здесь никакой души, но картина мне по душе. Она закрывает грязное пятно на стене. Раньше я думала, что душу лучше вкладывать в друзей и близких. Мне говорили, что она там дольше сохраняется. Это вранье. Однажды я сделала такое вложение. Этот негодяй и бездельник тратил мою душу направо и налево. Он топтал её, отщипывал от моей души большие куски и раздавал своим таким же непутевым друзьям. Но в один прекрасный момент он проснулся и обнаружил, что моей души больше нет, она кончилась. И тогда этот подонок пришел ко мне и потребовал, чтобы я вложила в него ещё хотя бы что-нибудь. Но у меня тоже ничего не осталось. Здесь-то мне и открылась истинная правда об этом типе.
С тех пор я не желаю иметь дела со всеми этими художниками.
– А у вас тоже есть художники?
– не удержался от вопроса Дыболь.
– Хм, - громко прихлебывая, хмыкнула Розалинда и вдруг спросила: Вкусно?
– Угу, - ответил Саша, стараясь восстановить в голове мысленный образ его прежней опекунши.
– Кстати, как тебя зовут?
– поинтересовалсь Розалинда и мастерски швырнула в пасть огромную плюшку.
– Александр, - вздохнул Дыболь.
– Какое гадкое имя, - беззлобно проговорила хозяйка дома.
– К тому же слишком длинное. Я буду звать тебя Дружком. На мой взгляд очень симпатично - Дружок. Тебе нравится?
Саша едва не поперхнулся от обиды, но его положение не позволяло ему выказывать недовольство и он промолчал.
– Я тебя спрашиваю, нравится?
– зловеще повторила Розалинда.
– Нравится, - буркнул Дыболь.
– Не слышу, - повысила голос хозяйка дома.
– Если хочешь, я научу тебя как надо отвечать. Вон плетка висит.
– Нравится!
– проорал Саша.
– Ничего, понравится, - весело проговорила Розалинда.
– А меня ты можешь звать просто Роза. Ну что, будем дружить?