В час, когда взойдет луна
Шрифт:
Обычный человек завис бы между этими факторами, что осёл философа Буридана. Но ослы в организованной преступности не выживают. И пан Заремба начал действовать.
Если бы Эней хоть сколько-нибудь боялся щекотки, этой двухчасовой пытки он просто не выдержал бы. Рука у Цумэ была быстрой и верной, Десперадо он расписал в общей сложности минут за сорок пять, в такое же время уложился, разрисовывая Энею грудь, а вот когда перешел на спину — отчего-то решил предаться вольному
Сама идея была прекрасной: когда их будут искать по особым приметам — то вспомнят о татуировках, а не о шрамах. Производитель цветных маркеров для боди-арта гарантировал, что рисунок продержится неделю при активном образе жизни — то есть с учетом того, что жертва искусства будет активно потеть. И всё бы ничего, если бы Игорь вдруг не решил…
В результате Эней лежал на животе уже два часа и слушал блюзы в Игоревом же исполнении:
Well it rained five days and the sky was dark as night Yes, it rained five days and the sky was dark as night There's trouble in the lowlands tonight.— Слушай, ты можешь как-нибудь так, чтобы не петь? — спросил Эней.
— Могу. Но тогда и не красить. И будешь ты, как некий мистер Бэнкс, односторонним человеком.
— Что ты хоть там рисуешь? — вздохнул Эней.
Мэй, не утерпев, подошла к ним, посмотрела и сказала:
— Я сейчас кого-то убью. Энеуш, он нарисовал меня!
— Всякое портретное сходство с реально существующими людьми прошу считать случайным, — промурлыкал Игорь.
Со своей лежанки поднялся заинтересованный Десперадо.
— Не подходи! — закричала ему Мэй. — Энеуш, он рисует меня… без всего!
— Как это без всего? — парировал Игорь. — А браслеты? А копьё? А лев — это, по-твоему, ничто? Любой философ скажет тебе, что даже небольшая часть льва — это определенно «что-то». Даже если она не прикрывает стратегических мест… ох… Слушай, во-первых, ты отшибешь себе кулак. А во-вторых, у меня же рука дрогнет. Хочешь усы?
— Мэй, оставь его, — сказал Эней. — Перерисовывать некогда, пусть остается, как есть. Всё равно завтра смоем.
Десперадо хмыкнул и вернулся на лежанку. Достал из футляра гитару, подстроил и принялся что-то наигрывать. Мэй, фыркнув, тоже отошла. Эней закрыл глаза и задумался о предстоящей операции. По всему получалось, что либо после третьего матча кто-то свежий — и сильный — выйдет на победителя, либо начнется стрельба.
Самый неприятный вариант в таких случаях — это когда на арену выходит варк. Всегда почему-то хватало идиотов, готовых ради маленькой славы рисковать положением в упырином социуме. Существовала рутинная процедура проверки — противников заставляли подержаться за серебро — но были способы её обойти. В этой ситуации, конечно, ничего
— Готово, — сказал Цумэ. Эней поднялся, пытаясь заглянуть себе за плечо. Мысль о том, что у него на спине «нататуирована» обнаженная Мэй, вдруг почему-то заставила его опустить голову, чтобы скрыть ползущую на лицо краску. З-зараза, теперь он ни о чём другом думать не сможет. Только о том, «как это выглядит». И в зеркало не посмотришь. Игорь сказал: браслеты, копье и лев — он что, изобразил Мэй как дикарку? Спросить было неловко. Эней попробовал представить себе эту картину — результат получился вполне предсказуемый.
— Па-азвольте, — Цумэ спихнул его с лежанки и растянулся сам. — Мэй, через полчаса можешь начать меня избивать. Но не раньше, — и закрыл глаза.
— Через полчаса его будет пушками не разбудить, — сказал Антон. — Воды принести, что ли…
— Я тебе покажу воду, — страшным шепотом ответил Цумэ.
— Ты сказал, что спишь, вот и спи. Андрей, а вот что мы с Лучаном делать будем? Ну, нарисовали мы ему татуировку — но грамотный человек шрамы все равно заметит. Даже на месте. А уж если потом кто с записью поработает…
— Кто сказал, что мы оставим им запись?
— А предупредить? Мне ж тогда план здания поднимать, проводку… А свидетелей ты тоже не собираешься оставлять?
Эней шумно вздохнул.
— Да, свидетелей я не собираюсь оставлять. Перестреляем всех нафиг. Антон, у тебя есть какая-нибудь идея на этот счет? Ты можешь выйти на ринг вместо Десперадо? Нет? Тогда успокойся.
— Я о Косте думал.
— Нет, — жестко сказал Эней. — Там может быть очень грязно. А Косте нельзя никого убивать. Даже случайно.
— Он нервничает.
— А вот пусть не нервничает. И ты не нервничай. Ну, даже если и будут искать — что скажут? Цыган со шрамами?
— Искать, — сказал Антон, — будут варка-нелегала. Меня это беспокоит. Зря, наверное. Если бы они могли все собираемые данные оценивать и анализировать с рабочей скоростью, им бы крысы и вовсе были не нужны…
— Да успокойся ты, — пробурчал со своего ложа Игорь. — Такими делами и легалы балуются, пока молодые.
— Спи глазок, спи другой. Знаю. Но искать будут в первую очередь нелегала. Ладно…
— Так сделаем, курка, так, чтобы не искали! — взорвалась Мэй. — Чтобы Заремба этот штаны сушил, а не искал.
— Или… — медленно сказал Антон, — чтобы он думал, что знает, где искать.
— Обоснуй, отрок, — прогудел незаметно подошедший Костя.
— Ну один след мы уже оставили. Хорват с цыганами. Что если мы положим в матрешку ещё одну? Что-то, после чего они решат, что все дела с Хеллбоем — вообще отвлекающий маневр. Что это может быть?
— Касса букмекера, — еле шевеля губами, пролепетал Игорь и заснул окончательно.