В чужом теле
Шрифт:
— Ну да, такого лучше не надо. Но блин, должен же быть способ разбогатеть благодаря этой штуке! Такой, чтоб никого не грабить.
Сью хмуро глядела в лобовое стекло — видимо, в напряженном мысленном поиске решения.
Решения, которое Нил уже знал. Но сомневался, что стоило ей рассказывать. Пожалуй, даже точно не стоило.
— Слышь, а что если мы будем деньги брать с людей? — вдруг выпалила Сью, — Ну, чтоб попользоваться браслетом, на полчасика там. Сколько заплатят, как думаешь? Баксов пятьдесят? Сто? — ее лицо повернулось к Нилу, глаза и рот были широко раскрыты, как у человека, пораженного озарением, — Не, ну ты зацени! Десять человек, по сотке с носа —
— А сколько там стоит тот джип, который ты хочешь?
— Ну, надо посмотреть. Вообще так штук двадцать пять где-то.
— Тогда нам нужно будет найти двести пятьдесят человек, которым мы дадим попользоваться браслетом. Это если по сотне с каждого.
— Может и меньше. Может, мне только на первый взнос в рассрочку.
Нил мотнул головой.
— Идея красивая, но ничего не выйдет. Во-первых, никто не заплатит нам ни цента за пользование браслетом без доказательств реальности его эффекта. А если достаточно много людей узнает, на что он способен, то среди них точно будут те, кто попытаются браслет у нас отнять. Вообще никто не должен знать о возможностях браслета. Никто, кроме его владельца. И ты тоже не должна знать. Ты узнала по чистой случайности. Не хватало еще рассказывать о нем кому попало, направо и налево. Ты хоть представляешь, сколько людей будут готовы нас буквально убить ради этой вещи?
Сью оттопырила нижнюю губу и подула вверх, сдувая челку со лба.
— Да с фига ли кому-то тебя убивать за браслет, от которого толку ноль? Ты мне вроде уже доказал, что денег на нем не заколотить никак.
«Вот пусть она и продолжает так думать, — сказал себе Нил, — Лучше пусть не знает».
Сью продолжала хмуриться. Через какое-то время, она сказала:
— А все равно способ есть. С такой штукой, просто должен быть способ разбогатеть. Как-то.
— Если придумаешь — не забудь мне сообщить. — сказал Нил, после чего включил радио.
Из колонок зашипели помехи. Он нажал на кнопку поиска станции. Радио начало искать сильный сигнал, и вскоре нашлась какая-то станция, передававшая золотой шлягер, «I Fall to Pieces» [9] .
— О, я обожаю Пэтси Клайн! — сказала Сью.
— Я тоже.
Он покосился на девушку. Та беззвучно открывала рот, подпевая словам песни, с грустным и задумчивым выражением на лице.
Господи, она ж совсем еще девочка.
Такая юная, и милая, и наивная, и уязвимая, с полной головой нелепых идей, с простыми несбыточными мечтами.
9
«I Fall to Pieces» — песня Пэтси Клайн 1961 года .
Нил почувствовал, как у него возник комок в горле.
И подумал, что возможно, ему стоит как-то помочь Сью найти деньги на тот полноприводный Джип Чероки.
Глава 26
В начале следующего часа музыка сменилась выпуском новостей.
В третьем сюжете упомянули Элизу.
«Хотя у полиции пока нет подозреваемых в убийстве бывшей олимпийской медалистки по прыжкам в воду Элизы Уотерс, ее муж, актер Винс Конрад, провел ранним утром пресс-конференцию, объявив о награде в пятьдесят тысяч долларов за любую информацию, которая приведет к поимке и наказанию убийцы или убийц. Конрад, вернувшийся вчера с Гавайских островов и узнавший о смерти своей жены, сообщил
Вернулся голос ведущего: «К другим новостям…»
Сью выключила радио.
— Надо думать, за тобой не гонятся. По крайней мере, пока.
— Нельзя знать наверняка, — сказал Нил, — Полиция часто утаивает информацию.
— А мне награду дадут, если я тебя сдам, а?
— Возможно, — признал он, весьма погано себя чувствуя, — Но сначала меня должны признать виновным в суде. А я этого не делал.
— Ну, ты не ссы, я тебя не заложу.
— Спасибо. — ответил он, задумавшись про себя, насколько ее слова искренни.
— Да и потом: я-то мыслю, что этот муженек ее и замочил.
Нил странно посмотрел на нее.
— Угу, — сказала она, уверенно кивнув головой.
— Вообще-то, я знаю, кто это сделал, и это был не Винс Конрад. Это был тот, в кого я стрелял. Не знаю имени, но я называю его «Распутин».
— А кто тебе сказал, что Конрад не нанял твоего Распутина на это дельце?
— Нет никаких причин так думать.
— Да ты слыхал, как он говорил-то?
— Взволнованно и подавленно.
— Ну, он же актер. Такой парень небось может какие хочешь эмоции включать и выключать — как ты кран на кухне поворачиваешь. Ну короче, мне чот показалось, что он притворяется. Ну ты понял, да? Как-то прям слишком уж грустно.
— Его жену убили.
— Как бы да, но они ж разошлись, типа? Разводиться собирались там?
— По всей видимости.
— Ну и вот. — она решительно, быстро кивнула, словно окончательно подтвердила свой тезис.
— Масса людей разводится, это ничего не значит.
— Но только некоторые иногда идут и режут глотку своей жене, ага.
— Это бывает довольно редко, — сказал Нил, — даже в Брентвуде.
— Но уж очень удобненько вышло, что старина Винс случайно был на Гавайях, как раз когда его жену мочканули. Ну блин, лучше алиби не найдешь при всем желании.
— Это ни о чем не говорит.
— Ты в кино его вообще видал?
— Конрада? Конечно.
— У меня от него мурашки. — словно в доказательство, она скорчила гримасу и часто задышала.
Нил реально увидел мурашки, появившиеся на ее правом предплечье.
Глядя туда, он также заметил легкий загар ее кожи, а также тонкие пушистые волоски, казавшиеся золотистыми на солнце.
Сью отпустила руль одной рукой и потерла ее, словно пытаясь унять мурашки.
— Видал его в том фильме, как его… «Мертвые глаза»?
— Ага.
— Ну разве тебе не показалось, что мужик пипец какой стремный?
— Так и было задумано. Он же актер, который просто играл роль. Смотри, сколько стремных уродов сыграл Борис Карлофф, но все говорят, что он был замечательным человеком в реальной жизни — настоящим джентльменом, добрым, отзывчивым…
— Ну, это не про Конрада. Он просто стремный и странный, как по мне.
— И это тоже не делает его убийцей.
— Ты-то с какого фига за него заступаешься?
— Я просто не вижу смысла подозревать, что он как-то замешан. Ты бы видела этого Распутина, как я его видел. В смысле, дай бог, ты его никогда не увидишь, но… он вообще не выглядел как кто-то, кого можно нанять. Просто дегенерат-садист.