В дебрях Африки
Шрифт:
9 и 10 мая. Нсабэ.
11 мая. Начинаем чувствовать недостаток в провианте. Пять человек ушли поискать съестного и со вчерашнего дня не возвращались. Лишь бы это не было опять признаком деморализации!
Мистер Джефсон заболел желтой лихорадкой.
Озеро Ибраим, или Гита-Нзиге [30] , по словам паши, – не что иное, как расширение Нила-Виктории, подобно озеру на юг от Уаделея и озеру Стенли в Верхнем Конго. Поэтому оно окружено сетью каналов и протоков, разделенных между собою островками и песчаными косами. Гордон и Эмин-паша ходили по его правому берегу сухим путем.
30
Озеро
В 9 часов получил очень неприятное известие. Четверо моих людей, которых я видел еще в 4 часа мирно играющими на песчаном берегу, вдруг вздумали совершить набег на селения балеггов, расположенные у подножия плоскогорья к северо-западу отсюда. Туземцы окружили их и двух, должно быть, убили, а остальные двое, раненные, успели убежать.
12 мая. Нсабэ. Утром послал доктора Пэрка с сорока пятью ружьями искать двух пропавших людей. Один из них сам пришел в 9 часов утра, проведя ночь в степи. У него на спине глубокая рана, нанесенная брошенным в него копьем. К счастью, внутренности не повреждены.
Он говорит, что ходил менять свою мясную порцию на муку, как вдруг услышал впереди ружейные выстрелы и увидел общее смятение. Туземцы бежали в одну сторону, он побежал в другую, но за ним все-таки погнались и кинули в него копьем. Однако ему удалось опередить своего врага и спрятаться в высокой траве, росшей по руслу ручья. Так он пролежал всю ночь, а когда солнце взошло, поднял голову, взглянул и, убедившись, что никого нет, добрался до лагеря.
Я никогда не знаю наверное, как происходят все эти несчастные случаи, кто бы ни начинал драку, туземцы ли или занзибарцы. Последние по-своему очень правдоподобно рассказывают, но они такие мастера врать, что я, слушая их, только с толку сбиваюсь. На этот раз до такой степени трудно добиться правды, что я объявил им такое свое решение.
– Вы, занзибарцы, получая всякий день по два-два с половиной килограмма муки, да еще мясо, до того разленились, что не можете ничего достать себе в те дни, когда пароход не привозит вам провизии. Вот теперь несколько дней не приходил пароход, у вас, конечно, провиант вышел, да и где же доставать столько мяса, сколько вы можете поесть? Поэтому вы ушли, не спросясь, да еще вздумали воровать у балеггов. Говорят, что вы отправились даже целой толпой, но увидя, что на деревне много народу, некоторые из вас были настолько осторожны, что стали менять мясо на муку, а другие, кто посмелее, начали таскать кур. Туземцам это не понравилось, они стали подстреливать воров из лука, воры на это выстрелили из ружей, и пошла потеха. Одного из вас убили на месте – у меня, значит, одним ружьем меньше, да трое из вас еще ранены, так что тоже надолго из строя вон. Вот что случилось! А поэтому я вам не дам никаких лекарств. Лечитесь сами, как знаете, а когда вы, трое раненых, выздоровеете, я с вас вычту за свое ружье.
13 мая. Лагерь при Нсабэ. Доктор Пэрк вернулся из своих поисков ни с чем. Он сжег две деревушки и стрелял издали в нескольких туземцев, но не мог найти ни трупа убитого занзибарца, ни его винчестерского ружья. На том месте, где он упал, еще заметна была лужа крови, и есть вероятность, что он успел ранить кого-нибудь из своих противников.
Прошлой ночью была страшнейшая буря. С вечера скопление черных туч с юго-востока и на северо-востоке уже предвещало нам дождливую ночь, но мы не ждали такой силы урагана и такой массы дождя, от которых не было возможности укрыться: все палатки повалило на землю, и весь лагерь превратился в одну бесформенную груду. Пока буря налетала, в воздухе был такой шум, как будто плотина прорвалась или лопнул какой-нибудь громадный резервуар, из которого хлынула масса воды. Дождь, подгоняемый страшной силою ветра, проникал решительно всюду.
Не помогали никакие предосторожности, внушенные нам прошлою опытностью и давнишним знакомством с климатическими условиями на Ньянце; дождь подливался снизу, из-под палаток и шалашей, лился вдоль столбов и шестов, через малейшие скважины, в закрытые окна, вентиляторы, двери, так что произвел совершенный потоп. Нечего было и думать о борьбе с таким вихрем и ливнем в непроглядной темноте бурной ночи, при оглушительном треске грома и шуме воды; оставалось сомкнуть губы, съежиться и молча выжидать, пока все пройдет.
Утреннее солнце осветило утихшее озеро, небеса, усеянные клочьями облаков, вершины плоскогорья, окутанные туманом, разоренный лагерь, поваленные палатки и совершенно промокшие наши пожитки. Ночью шум прибоя был так страшен, что я предпочел бы пережить эту бурю при дневном свете. Надеюсь, что старый пароход «Хедив» был в ту пору в надежной пристани, иначе ему несдобровать.
14 мая. Лагерь при Нсабэ. Пароход «Хедив» прибыл сегодня после полудня и привез запас пшена и несколько дойных коров. Паша явился и с любезной улыбкой дал каждому из нас подарки, которые, по правде сказать, пришлись очень кстати. Мне он дал пару толстых башмаков, взамен которых я обещал ему, по возвращении с арьергардом, дать пару тонких сапог. Мистера Джефсона он осчастливил поднесением чистой рубашки, куртки и пары нижнего белья, а доктор Пэрк, чемодан которого был давно похищен убежавшим занзибарцем, получил на свою долю синюю фуфайку, куртку и также пару нижнего белья. Кроме того, для каждого из нас привезено было по горшку меда, по нескольку бананов, апельсинов, арбузов, а также лук и соль. Я получил еще фунт ароматного табаку и банку пикулей.
Все эти дары – и в особенности платье, которым Эмин снабдил наших офицеров, – показывают, что он был далеко не в такой крайней нужде, как мы воображали, и, следовательно, авангарду моему нечего было подвигаться таким усиленным ходом. Мы оставили в Ямбуйе все свои удобства, одежду и провизию, чтобы как можно скорей идти на помощь человеку, который нуждался, как мы думали, не только в средствах обороны против врагов, но и в одежде. Помимо моего двойного похода к озеру Альберта, мне придется, вероятно, очень далеко идти навстречу майору Бартлоту и нашему арьергарду. Один Бог ведает, где они теперь; может быть, все еще не трогались из Ямбуйи – в таком случае мне предстоит сделать еще лишний поход в 2 000 км. А принимая во внимание все трудности пути, этот страшно длинный поход будет стоить жизни еще многим беднякам! Но лучше все предоставить на волю Божию.
16 мая. Лагерь при Нсабэ. Сегодня утром пароход «Хедив» отправился к станциям Мсуа и Тунгуру, а также, вероятно, в Уаделей для скорейшей доставки сюда партии носильщиков, которыми мы хотим заменить умерших с голоду на пути через дикие леса. Капитан Казати и Вита-Хассан, тунисский аптекарь, отплыли на том же пароходе.
Чтобы люди наши не оставались без дела, я решил проложить отсюда прямую дорогу через равнину к селению Бадзуа. Когда тронемся отсюда, все же лучше будет идти прямой дорогой, нежели пробираться окольными тропами мимо острова Ньямсасси и остатков старого Кавалли.
Наш переводчик Феттэ, раненный в живот в стычке при Бессэ, выздоровел и с каждым днем прибавляет в весе.
Мабруки, сын Кассимов, изувеченный недавно буйволом, поправляется понемногу.
Раненный копьем в спину во время фуражировки по деревням Ландо тоже скоро будет здоров.
Мы живем теперь в шалашах из травы, и Эмин-паша говорит, что мы можем считаться домовладельцами в провинции Альберта-Ньянца.
17 мая. Лагерь при Нсабэ. Наша дорога к селению Бадзуа имеет уже протяжение в 2 360 шагов.